— Понятно, — кивнула мне проводница, —
иди в вагон, твое место 49.
Все утро я периодически звонила на
номера телефонов Эдуарда Тихонович и Авдотьи Никитичны, но
безрезультатно, в ответ никто из них трубку не брал. Тихонович на
похороны Светланы не приехал, а Авдотья Никитична говорила, что
давно его не видела. На посланную СМСку Эдуард не ответил. Почему
сейчас на звонки не отвечала бабка, я объяснить не могла, прошлое
лето мы с ней хорошо ладили, на похоронах Светланы, увидев меня
Авдотья Никитична бросилась меня обнимать, а потом крепко держала
за руку. Когда расставались, приглашала на летние каникулы приехать
к ней.
Посадка заканчивалась, когда в вагон
вошли двое парней в полицейской форме и уверенно направились в мою
сторону.
— Лада Тихонович? У нас приказ снять
тебя с поезда, — сказал сержант, присаживаясь на полку рядом со
мной, второй встал, загораживая проход. — Мы обязаны передать тебя
сотрудникам опеки и попечительства.
— Я никуда с вами не пойду! — громко
заявила я. — Я еду к бабушке в Ярославль.
— Девочка, не надо кричать, никуда ты
не поедешь, — твердо сказал сержант и распорядился. — Вова, забирай
ее вещи!
Второй полицейский схватил мой чемодан
и потащил на выход. Я попыталась удержать чемодан за ручку, но
естественно со взрослым парнем мне было не справиться. Полицейский
небрежным движением сбросил мою руку и унес чемодан.
— Лада, — продолжал уговаривать
сержант, — сейчас ты поедешь с сотрудниками опеки, телефон у тебя
никто не отнимает, позвони своей бабушке, она приедет за тобой и
завтра заберет. В чем проблема? Никто силой тебя удерживать не
будет.
В вагон вошла проводница и сказала,
что до отправления осталось пять минут. Было понятно, что
полицейские от меня не отстанут.
— Хорошо, пойду с вами, — сказала я и
в сопровождении сержанта вышла из вагона. Пассажиры в вагоне к
моему задержанию отнеслись равнодушно, так поглядывали конечно в
мою сторону, но никто и слова не сказал в защиту ребенка перед
полицейским произволом.
Меня отвели в отделение полиции при
железнодорожном вокзале.
— Куда ее, в клетку? — спросил
дежурный полицейский, невысокий плотный мужчина с большой залысиной
на голове.
— Кузьмич, ты совсем на работе
охренел?! — возмутился сержант. — К себе пока посади, вон рядом с
тобой в дежурке кресло свободное стоит. Скоро подъедут сотрудники
опеки, сдашь им под расписку.