И все это на более чем шестьдесят
человек детей, проживающих со слов директрисы в Жмотинском детском
доме. Правда директор заверила меня, что в поселке есть
общественная баня, работает она два раза в неделю, в субботу —
женский день, а по воскресеньям мужской. Ванная и душевая
используется только для санитарной обработки вновь прибывших
детей.
Больше всего меня убила комната для
проживания, сразу вспомнились армейские будни Виктора Князева и его
родная казарма. В комнате для девочек в два ряда стояло десять
кроватей, самые козырные места ближе к стене естественно были
заняты. Мне досталась свободная кровать в центре у выхода из
комнаты.
Когда мы вошли в девичью комнату,
Жанна Осиповна сказала несколько слов о том, что новеньким нужно
помогать, назвала мое имя и ушла, оставив меня самой разбираться со
своими соседями по этому дурдому.
Моя кровать уже была заправлена свежим
бельем. Я положила на кровать школьный ранец и села. Где они
раскопали такие кровати? Железная кровать, еще советского
производства с панцирной сеткой, тонким матрацем и с еще более
тонким одеялом, заправленным в белый пододеяльник. Подушка средней
жесткости. Правда есть еще покрывало цвета «детская радость».
Тоскливо.
Пока я разглядывала кровать меня
разглядывали девять пар глаз.
— Кто такая?
Я подняла глаза, возле моей кровати
стояла девушка: ярко-рыжие волосы на голове; лицо, особенно нос,
густо усеяны веснушками. Так, понятно, самая старшая в этой
«камере», ей подчиняются все остальные девчонки. На вид лет
пятнадцать — шестнадцать.
— Меня зовут Лада, а тебя как? — я
осталась сидеть на кровати и так видно, что она на целую голову
выше меня.
— Ульяна. От куда ты?
— Из Москвы.
— Сразу видно домашнюю девочку. Одежда
на тебе дорогая... Дашь поносить?
— У нас разный размер, — возразила
я.
— Мне твои джинсы подойдут и куртка, —
это включилась в разговор еще одна девушка. Тоже старше меня, но с
которой ростом и фигурой мы немного похожи.
— Давай меняться, — предложила
девушка. — Ты мою одежду возьмешь, я твою.
Все было предельно ясно, проверяют
новенькую, берут на слабо. Если пойду у них на поводу, то так и
будут шпынять по любому поводу. Позволять это нельзя с самого
начала.
— Ни с кем я не собираюсь меняться.
Возьмешь мои вещи без спроса, пожалеешь!
— Ах ты мелкая немочь! — девчонка
попыталась схватить меня за волосы, но я увернулась и со всей силы
по-мужски зарядила ей в челюсть. Девчонка закатила глаза и со всего
размаха грохнулась на пол. Что интересно, рыжая Ульяна при всем
этом оставалась на месте, наблюдала за дракой со
стороны.