— Мне нужна Лолита Черкасова. Не
подскажете, где она? — спросил Влад.
Мужик, сидящий к журналисту спиной,
повернул голову и посмотрел практически трезвым оценивающим
взглядом.
— В спальне посмотри.
Влад пошел в указанном направлении. В
комнате на незастеленной кровати лежала полуголая женщина. Она
услышала шаги, открыла глаза и мутным взглядом уставилась в лицо
журналисту.
— Чего надо?
— Вы Лолита Черкасова?
— Ну, я, — женщина села, из-под
грязного незастегнутого халата наружу вывалилась левая грудь.
Женщина на это не обратила никакого внимания, а Влад отвел взгляд в
сторону, от открывшейся порнографии его затошнило.
— Я журналист, — Влад издали
продемонстрировал свое удостоверение, — хотел задать вам несколько
вопросов про вашу дочь Ладу.
— Про Ладу? — женщина надолго
задумалась. — Нет у меня никакой дочери! — наконец выдала
она.
— Как нет?!
— Я лишена родительских прав, —
заявила женщина, — ничего не хочу слышать об этой девке.
Убирайтесь!
— Э-э, мужик, — раздался голос за
спиной Влада, в комнату вошел самый трезвый из компании. — Ты зачем
на женщину наезжаешь?
— Я уже ухожу, — Влад оттолкнул
пьяного в сторону и вышел из квартиры. Разговаривать с Лолитой,
находящейся в таком состоянии — напрасно терять время. Он и так
составил себе представление об условиях в которых жила девочка до
того момента, как попала в больницу.
На следующий день Влад сел в свою
машину и поехал в колонию, в которой отбывал срок отец Лады —
Эдуард Черкасов. Официальное разрешение УФСИН на беседу с
Черкасовым у журналиста было.
Месяцы, проведенные в колонии,
подействовали на наркомана Эдуарда Черкасова благоприятно, он
поправился, окреп. У мужчины был умный спокойный взгляд и речь
образованного человека.
— Какое у вас образование? — спросил
Влад, когда Черкасова ввели в комнату для свиданий и тот сел за
стол напротив журналиста.
— Высшее. МФТИ.
— Вы любили дочь?
— Да.
— Это вы избили ее?
— Я не помню, и на суде так сказал.
Помню, как ширнулся и все, очнулся, когда пришли полицейские и
сказали мне, что я избил свою дочь и выбросил на улицу. Как там
было на самом деле — не знаю.
— Когда выйдете из тюрьмы, будете
добиваться восстановления в родительских правах?
Черкасов задумался.
— Наверное, нет. Впрочем, я хотел бы
попросить у дочери прощения. Если даже не я ее избил, а кто-то
другой, все равно виноват, не смог уберечь, защитить. Считаю, что
меня правильно осудили. Этот срок я заслужил всей прошлой жизнью.
Здесь в колонии, знаете ли, очень хорошо думается на трезвую
голову. Начинаешь понимать, каких дел наворотил, и чем все это
могло закончиться и для меня, и для дочери. Просто повезло, что она
осталась жива, и я надеюсь у Лады все будет хорошо.