Отступив на несколько шагов, я становлюсь на одно колено и
склоняю голову.
— Я, Мария Валирона, прошу Великого Дракона передо мной, принять
меня в ученицы. Я клянусь, что буду следовать вашим наказам и не
разочарую, — сказала я и подняла глаза. Не знаю, к счастью или нет,
но я четко ощущала веселье, а глаза дракона искренне смеялись.
Сложилось впечатление, словно я сделала что-то не так, а он, как
взрослый, смеется над детской ошибкой, из-за чего я сильно
смутилась. А еще, смеялся не только он. На мгновение мне
показалось, что с ветки дерева, справа от меня, дико хихикая, чуть
ли не задыхаясь, кто-то упал. По крайней мере глухой удар
приземления я слышала точно!
Но вот смех уходит, и он становиться очень серьезным:
— «Мария. Мне не нужны ваши клятвы, достаточно одного твоего
желания. Но! Одно дело принять мой знак, а другое — по-настоящему
стать избранницей. Я не гарантирую, что ты выдержишь этот ритуал,
поэтому, последний раз, даю возможность отказаться», — сказал он
настолько холодным тоном, что захотелось убежать, но я стойко
поборола это чувство и с вызовом посмотрела в его глаза. Я не хочу
той жизни, на которую меня обрекают. Не хочу быть игрушкой в
чьих-то руках. Меня бросает в дрожь от одной мысли быть диковинной
птицей в клетке. А самое обидное, что с этим ничего не сделать. Так
что я не боюсь и, что бы не случилось, от такого шанса
по-настоящему вырваться на свободу я не откажусь и не отступлю!
Примерно такими были мои мысли, как вдруг, он приходит в
движение и поднимается с земли. Голова дракона нависает прямо надо
мной, а из приоткрытой пасти вырывается струя красного пламени. Оно
полностью поглощает меня, окутывая с ног до головы. Не способная
выдержать такого жара одежда истлевает за считанные секунды, а
огонь буквально впивается в меня, подобно хищнику в жертву. Лишь
теперь кожа начинает гореть, а мышцы слабеть. Кровавое пылящее
марево, все с большей силой кусает кожу. Словно парализованная, я
боялась даже вдохнуть, как по груди будто проводят раскаленным
железом. Это заставляет меня выгнуться дугой и закричать во все
горло. Пламя начало проникать в мое тело. Казалось, кожа заживо
горела, пламя поглощало меня, заполняло собой легкие и живот. Боль,
пронзившая глаза, подобно иглам, заставила мир потемнеть, а мой
собственный крик внезапно потонул в образовавшийся тишине. На
подкосившихся ногах, я опустилась к земле, проваливаясь в такую
прекрасную темноту.