Двое охранников вырвали у меня друга, уложили его на носилки. Егор в последний раз посмотрел мне в глаза и неожиданно проговорил:
- А как же Натка? Получается, я её обманул?
В следующий момент глаза Егорыча закрылись, а рука безвольно повисла.
Мои глаза искали Серого, но его и след простыл - охранники утащили. Наверное, в карцер бросили.
Меня хлопнули по плечу:
- Не повезло твоему братишке. Зато тебе свезло - на свободу выйдешь завтра.
Оглянувшись, увидел мужика из соседней камеры. Попытался огрызнуться:
- Он ещё не умер. Организм молодой. Выкарабкается.
- Не гони. Ты же сам не веришь в эту чушь!
Ранение в печень – шансов ноль. Если бы мы были сейчас в Москве, хирурги с хорошим оборудованием вытащили бы друга с того света. А тюремный доктор – вряд ли. Что у него есть из медикаментов и инстурментов – бинт, скальпель и капельница?
- Он выживет! – Процедил я. Ещё есть один шанс из ста, что Егорыч справится.
Я медленно побрёл в хату.
Едва за мной с грохотом закрылась железная дверь, как до меня стало доходить, что произошло, что-то непоправимое. Безысходность с разбегу пнула в дверь моей души, и ворвалась ко мне без приглашения. Чёрная пелена потихоньку сантиметр за сантиметром поглощала мой мозг, вернее восприятие мною окружающего мира.
Такую же хрень я испытывал, когда суд вынес приговор, меня этапировали из сизо в Москве тюрьму под Пензу. Тогда я месяц находился в жёстком прессинге депрессии. Именно Егор вытащил меня из болезненных душевных переживаний, что жизнь закончена, всё самое хорошее осталось позади. Я стал зэком, а через четыре года, когда откинусь, буду для всех финансистом с подмоченной репутацией – то есть изгоем!
Я сел на ледяной пол и уставился на пустую шконку Егора. Время неумолимо двигалось вперёд час за часом. Никто меня не тревожил, не орал, чтобы я сел как положено – на свою кровать. Мне даже не принесли обед. На улице стемнело.
Я обнял колени руками и положил на них голову. Закрыл глаза - показалось, что по-прежнему держу в руках Егора, от него исходит человеческое тепло, дающее мне надежду на будущее.
Дверь с лязгом отворилась, и в комнату быстрым шагом ворвался охранник. Я встрепенулся. Хотел задать вопрос, но мужик в форме меня опередил.
- Толмацкий, подъём. Сел на шконку.
Затем он повернулся ко мне спиной и начал быстро сгребать все вещи Егорыча в черный мешок.