– Как у тебя, ты хочешь сказать? – усмехнулся дед.
– Нет, у меня не совсем зеленые, у меня такие... зеленовато-коричневые. Болотного цвета – вот! А у нее были зеленые. И она умела так любить, как никто и никогда. Про своего парня она думала, что они до конца жизни будут вместе и что все будет прекрасно и хорошо... Она встречалась с ним, пела песни, говорила какую-то чепуху – знаешь, когда люди влюблены, они всегда несут какую-то чепуху, потому что словно шалеют от счастья. И она вовсе не ожидала, что парень бросит ее. А он ее бросил... Ты спросишь, почему? Я тебе отвечу, хотя на самом деле это не важно. Просто – бросил, и все. То ли нашел другую, то ли еще что-то случилось... А она с горя пошла и утопилась в этом пруду. И стала русалкой. Она жила в темной, холодной воде – вокруг были только водоросли и рыбы, и так невыносимо скучно было ей жить в мутном водяном мире... А потом...
– Что же было потом с русалкой твоей? – с усмешкой спросил дедушка. – Появились рабочие и спустили пруд?
– А ты все смеешься! Нет, рабочие тут ни при чем. Он... Ну, парень той девушки... пришел к пруду и сказал: «Вернись, я поступил очень плохо...» Он так и сказал: «Вернись, Мария (ее, кстати, звали Марией, русалку эту), я только тебя люблю!» Она его услышала даже сквозь толщу воды. Вздрогнула, посмотрела зелеными глазами наверх – туда, откуда сквозь водоросли пробивались солнечные блики, ударила хвостом и поплыла вверх. Там был он, на берегу. Тот, который звал ее. Сначала, конечно, он испугался, увидев, какая она стала – совсем зеленая, и хвост у нее такой серебристый, с крупной чешуей, словно у зеркального карпа... А потом понял, что это все равно она, прежняя. Он протянул к ней руки и...
Валя замерла, закрыв глаза и вытянувшись в струну, словно эта драматичная картина была сейчас у нее перед глазами.
– Что же дальше? – с любопытством спросил Арсений Никитич.
– А дальше она утащила его под воду, – глухим, замогильным голосом произнесла Валя. А потом открыла глаза и засмеялась. – Закон жанра, что ты хочешь! Она, Мария эта, уже не могла жить на суше, и поэтому ей только одно и оставалось – утащить своего возлюбленного под воду.
– Господи, Валя, ну и фантазия у тебя...
– Знаешь, Лидка говорит, мне надо в писатели. Я всяких историй могу придумать – хоть сто штук подряд. Ты согласен, дед? Подаваться мне в писатели?