Раздосадованный аптекарь ушел, а к прилавку Арфель подошла госпожа Хемм.
– Это просто паноптикум какой-то, – хмыкнула Каэль.
Поперхнувшись смешком, госпожа Льефф повернулась к подруге и удивленно уточнила:
– Кто?
– Не кто, а что, – фыркнула подруга и облокотилась на прилавок, – столичная придумка. У нас же траур был, лет шесть назад.
Арфель замерла и попыталась припомнить, что происходило шесть лет назад. Покосившись на подругу, госпожа Льефф осторожно спросила:
– Это когда королеву-мать хоронили? Я бы не назвала то действо трауром...
– Ну не мог же Его Величество откровенно на всю Империю сказать: "Наконец-то!" Так вот, от нее же осталась коллекция всякой жути: заспиртованные младенцы, зародыши всяких животных, странные скульптуры и прочее. Это все выставили в музее и обозвали паноптикумом. Сама понимаешь, это слово быстро пошло в массы и приобрело несколько иное значение.
– Я не могу сказать, что кто-то из больных похож на заспиртованного младенца, – с сомнением сказала Арфель.
– Иногда с тобой тяжело, – закатила глаза Каэль. – Я пошла пить чай и доедать вчерашние булки.
– С этим есть проблема, – смутилась госпожа Льефф. – Я утром пила чай и как-то...Ну, понимаешь, задумалась.
– И?
– Булки кончились, – тихо вздохнула травница. – Клянусь, я не знаю, как это получилось! Но я поставила тесто.
– Какая прелесть, – отозвалась Каэль. – Пойду попью пустого чая и пожую сырого теста. В этом доме хоть что-то съестное есть?
– Сушеные яблоки, – откликнулась Арфель. – Я сейчас тут закончу, и сходим на рынок.
– Ага, но вначале в банк. Я деньги сниму, а то мало того, что живу у тебя, так еще и объедать буду.
В ответ на это Арфель только выразительно хмыкнула. Она любила, когда Каэль оставалась у нее. Во-первых, не скучно. А во-вторых, не страшно. Маг-практик – это вам не беззащитная травница. Не то чтобы Арфель как-то особенно сильно боялась Трента-младшего, но все же мерзавец несколько раз угрожал ей. Увы, этот паршивец постоянно крутился около дома травницы, чем очень ее раздражал.
Звякнул колокольчик на входной двери, и госпожа Льефф с трудом подавила стон. Ну конечно, стоит только его вспомнить – и нате, пожалуйста.
– Будь столь любезна, три флакона зелья от головной боли, – процедил он и жадно осмотрел травницу.
Она стойко выдержала его взгляд и порадовалась, что ее рабочее коричневое платье не имеет ни малейшего намека на декольте. Начинаясь под подбородком, оно закрывает ее полностью. Да и крой крайне удачный (для рабочего платья) – не дает рассмотреть фигуру.