Как добирались от Тысячи Радуг до Грона, Сергей не заметил. На
ближайшей цивилизованной планете Глемас сдал катер представителю
Министерства и взял два места до родной планеты на пассажирский
транспорт. Кротов до начала посадки просидел в номере гостиницы
космодрома, бездумно переключая каналы головизора. Во время полета
он тоже, по большей части, не выходил из каюты. Глемас не пытался
развеселить его. Вместо этого он принес из спортзала корабля два
учебных меча и предложил:
- Мне помнится, ты хотел научиться фехтованию. У нас есть
немного времени.
Сергей согласился. Сначала он занимался без охоты, только для
того, чтобы отвлечься. Но со временем втянулся и даже сам по утрам
стал подымать любившего поспать гронца. Вместо зарядки, он до
изнеможения отрабатывал удары, уколы, защиты и стойки. Видевший
поединки с таким оружием только в кино, Кротов с удивлением узнал,
что фехтование - целая наука.
- Времени мало, поэтому я научу тебя только азам, чтобы в
Академии не выглядеть совсем диким, потому что там, еще на приемных
экзаменах, каждый претендент должен продемонстрировать умение
владеть офицерским оружием. Тебя это, конечно, не касается - ты
идешь по направлению Министерства.
****
- Завтра Грон.
Глемас скидывал вещи в сумку.
- Как мне вести себя? Что можно рассказывать?
- Лучше, ничего не рассказывай. Что надо, я объясню родным. Они
у меня настоящие аристократы, не то, что я, спрашивать ни о чем не
будут. Веди себя как обычно, и все будет хорошо.
- Постараюсь...
В действительности Кротову было все равно, что о нем подумают
гронцы. Но с детства приученный все свои проблемы решать сам, он не
собирался выставлять свое горе.
- Только можно пожить где-нибудь, где не очень много народа?
- Не беспокойся, - Глемас улыбнулся. – Грон - как раз то, что
тебе нужно. Здесь очень редко собираются большими компаниями. Самое
главное - семья и дом! Потом уже все остальное.
Флаер опустился на небольшую площадку, выложенную ровными
разноцветными плитами. Вокруг сплошной стеной стояли деревья.
Высокие, с густой темно-зеленой листвой, с толстыми прямыми
стволами они создавали впечатление дикого нетронутого леса.
Посадочная площадка словно всегда была среди этих вековых зарослей.
Лес и камень не уступали друг другу. Ровные, плотно подогнанные
плиты, блистали чистотой. Ни один росток не переступил невидимую
границу.