Что может быть лучше?
Но нет же!
– Открой немедля! – угрожающе грохотал за дверью голос бродячего ка-митара. – Открывай, кто бы ты ни был! Ты, прячущий лик свой от благочестивого служителя Ше-Шеола! Открывай, а не то я желтый крест на двери намалюю!
Подобно камнепаду, слова неслись в пропасть, сметая на своем пути все живое и уничтожая разумное.
Мейт Ут-Харт не причисляла себя к последователям культа Ше-Шеола, так же как не жаловала она и древних богов. Ей было безразлично, по чьей воле был создан мир, в котором ей приходилось жить, поскольку она точно знала – этот мир был и остается весьма далеким от совершенства. А ежели без эвфемизмов, то, с точки зрения Мейт, мир больше всего напоминал огромную кучу навоза с копошащимися в ней никчемными людишками, каждый из которых стремился забраться на самый верх. Причем если большинство из них, подчиняясь природному инстинкту, просто изо всех сил карабкались вверх, то отдельные особо выдающиеся умники видели в этом смысл своего существования. Мало того, они старались убедить в этом своих перемазанных дерьмом сограждан. Мейт Ут-Харт не считала себя умнее других, поэтому все ее жизненные устремления сводились к единственной цели – не влезть в дерьмо с головой, о том, чтобы вообще не запачкаться, не могло быть и речи. Так кому и за что она должна быть благодарна после этого? Кого восхвалять? Славить кого?
Но пытавшийся ворваться к ней в квартиру ка-митар оказался на редкость упорным и настойчивым.
– Открывай, тварь смердящая! – орал он, сопровождая затейливую ругань ударами кулака в дверь. – Я слышу, у тебя включен экран, шмак, в грязи копошащийся! Открой дверь, о затемненыш неразумный, и, пока еще не поздно, пока призраки Ночи не сожрали твою душу, мы изгоним их, пропев слова Ше-Шеола, сказанные им в Великий День Ран!
Ма-ше тахонас!
Мейт выключила экран и кинула пульт на диван. Разве можно чем-то заниматься, когда в дверь ломится безумец с религиозным исступлением в голосе? Мейт не имела ни малейшего желания жертвовать деньги на нужды церкви Ше-Шеола. Можно подумать, патернальный ка-митар хоть в чем-то испытывал нужду! Но еще минут пять таких песнопений под дверью, и она заведется настолько, что не сможет заснуть. Завтра у нее будет болеть голова, и начальник смены непременно сделает ей замечание за медлительность и невнимательность. На самом деле это будет его очередная месть за то, что Мейт упорно отказывается поужинать как-нибудь у него дома. Но в любом случае галочка напротив ее имени в блокноте начальника смены будет означать очередной вычет из зарплаты – десять, а то и пятнадцать рабунов. Проще отдать деньги ка-митару.