— Как это не восхочет? — искренне удивился Архип. — Ты скажи,
Василий Иванович, принимаешь ли парня в полк взамен меня. А уж
он-то восхочет, — решительно рубанул отец.
— Принимаю, Архип Алексеевич. Веди парня к дьяку, пусть оформит
все надлежащим образом.
— Благодарствую, господин полковник.
Дьяк их уже поджидал. Даже бумаги заранее подготовил. Осталось
только подписать. А то как же. Рубль животворящий еще и не на такое
способен.
— Держи, Иван, — протянул он парню небольшой лист бумаги. — С
этим пройди в амбар да получи полагающееся. Архип Алексеевич,
парень тут расписался в получении всей военной справы, так что
передашь ему все дома. Да не забудь отдать оба кафтана, парадный и
подбитый мехом. На два года дадены, парню еще полтора года
дохаживать.
— Не сомневайся, Фрол Емельянович, все передам в лучшем
виде.
— Вот и решили. Теперь по оплате. С тебя восемнадцать с полтиной
рубликов податей. Церковный сбор на постройку церкви на Грязях в
Белом городе пятьдесят копеек. Да на ремонт Мясницкой надвратной
башни тридцать копеек. Итого девятнадцать рублей тридцать копеек.
Пятую деньгу взыскивают по осени.
— Эка набегает, — едва сдерживая возмущение, произнес
кузнец.
— А ты как думал. Податное житие — оно такое. Да не журись,
Архип Алексеевич, то с непривычки. А там попривыкнешь. Зато время
на службу тратить не надо. Ну и свет в окошке — годовое жалованье в
семь рублей Ивану как новичку полагается выплатить сразу и без
задолженностей. Подать на подворье также долой. Вот и выходит, что
тебе остается уплатить три рубля восемьдесят копеек.
— Хм. Ну, так-то да. Так-то уже и не сильно много выходит. Но
все одно изрядно.
— Это да. Кстати, в твоем случае лучше уплатить сразу, без
недоимок. А то мало ли как оно все обернется.
— Да понимаю я, — вздохнул Архип. — Только я деньгу-то с собой
не взял. Хотел сначала поглядеть, что выходит. Ты после обеда-то на
месте будешь?
— Да куда же я денусь.
— Вот я и поднесу после обеда. — Потом обернулся к сыну: —
Ванька, как получишь тут все, прямиком домой ступай. Понял?
— Понял, батя.
Вот так вот. Другое время и даже другой мир, а он опять
отправляется на службу за себя и за того парня. Ну ладно, за батю.
Какая, собственно, разница. Одно дело, когда он сорвался
контрактником на вторую чеченскую, и совсем другое — вот так, на
всю оставшуюся жизнь или пока не поставишь себе замену. И ведь
никакой возможности отвертеться. Он ведь в отцовском доме и семьи
своей не имеет, а значит, в полной его власти. Вот если бы он жил
отдельно... Ну, батя!