– Так вы полагаете, что в ближайшую неделю-две операция по уничтожению Центра в Чечне проведена быть не может? – уточнил Александр Павлович.
– Мы не сможем гарантировать ее результатов на сто процентов.
– Тогда давайте поступим следующим образом. Пусть ваш человек немедленно вылетает в Москву и возьмет на себя разработку операции. А все наши силы в Чечне нужно нацелить на сбор информации и наблюдение за деятельностью центра. Главное – не пропустить выдвижение первых групп к нам в тыл.
– Я прошу обратить внимание на возможное использование пленных в качестве исходного материала в работе Чеченского центра, Не хотелось бы рисковать. Я консультировался у наших ученых, они утверждают, что исследования группы «Сверхрежим» позволяли провести обработку исходного материала за пять-шесть месяцев. В случае использования наших пленных лаборатория Чеченского центра произведет первый выпуск к июню, что опять-таки подтверждает те сроки, которые были приняты нами, как вероятные. Но если они будут использовать тех, кто был захвачен в конце прошлого года, во время боев с антидудаевской оппозицией, то мы можем ожидать первого выпуска уже на днях.
– Что опять требует быстрых действий, – закончил Александр Павлович. – Отзывайте своего человека в Москву и как можно быстрее. Как вы, надеюсь, понимаете, на самом верху весьма и весьма обеспокоены.
15 февраля 1995 года, 15-25 , Подмосковье.
Раненых из самолета выгружали быстро, но без сует. Носилки с тяжелоранеными сразу ставили в машины – было ветрено и холодно. Возле трапа, чуть в стороне, чтобы не мешать потоку, стоял майор медицинской службы и внимательно всматривался в лица прибывших.
– Кого-то ждете? – спросил врач, дежуривший на аэродроме.
– Жду, особое распоряжение начальства, – ответил майор, не отрывая взгляда от трапа.
– Чей-то родственник? – понимающе спросил врач. Он уже неоднократно наблюдал, как вместе с тяжелоранеными привозили солдат и офицеров с легкими ранениями, но с большими связями.
– А мне не сообщили, – досадливо поморщился майор, – мне нужно доставить подполковника Никоненко прямо на операционный стол. Не дай Бог что не так – я себе даже не представляю, что со мной сделают.
– Полковник Никоненко? – врач полистал сопроводительные документы. Есть полковник Никоненко, тяжелое ранение в голову…