– Забирайте насовсем. Устал я от нее. Все время нудит: почему приехал так поздно, почему у тебя фара не работает?
Опешившая и разгневанная, я попыталась испепелить его взглядом, но Овчинников не смотрел в мою сторону, а, прищурившись, беззаботно закурил сигарету. Вот предатель!
– Мадам? – произнес парень, галантно подавая мне руку, чтобы помочь выбраться из машины.
Неужели кто-то еще знает о капсуле? Невозможно. Бред. Арнольду нет смысла рассказывать кому-то. Ему нужна частица останков буддийского святого, а мне нужна вещь, которой владеет он. Бартерный обмен с человеком, работающим вне закона. Но мне до его занятий дела нет.
Мне нужна тряпица. Это то, что я хочу получить больше всего на свете.
– А в чем, собственно, дело? – возмутилась я, стараясь состроить строгую физиономию. – Я опаздываю на важную встречу!
– Мы не отнимем много времени.
Я воспользовалась поданной рукой и выбралась из пропахшего бензином салона, продолжая прижимать сумку к печени. Можно было спорить, упираться, изображать оскорбленную невинность. Но я не стала, потому что пиджак был парню немного узковат и через ткань выпирала рукоять пистолета.
Двенадцать метров до «бумера» дались мне с невероятным трудом. Ноги не слушались. Поджилки тряслись, словно после американских горок. Мой сопровождающий с пистолетом под мышкой, заметив, что я спотыкаюсь, взял под руку и помог доковылять до распахнутой дверцы, ведущей в затененный салон, пахнущий кожей и дорогим лосьоном.
Я плюхнулась на заднее сиденье рядом с человеком в ношеных ботинках и потертом пиджаке. Все-таки попала к старым знакомым.
Глеб Кириллович нисколько не изменился с того времени, когда мы виделись в последний раз. Это произошло в клинике, куда я привозила на обследование маму. Еще в нашей, не в швейцарской. Старый чекист тогда пришел поинтересоваться ее самочувствием, он ведь близко знал моего отца и был знаком с ней. Хотя мне кажется, он пришел ради того, чтобы увидеть маму собственными глазами. Хотел лично убедиться. Не верил, что я привезла именно ее, ведь прошло двадцать лет, двадцать долгих лет… Так вот, с того времени Глеб Кириллович не изменился. Стальной взгляд, седые волосы, военная выправка. У него даже морщины правильные и образцовые, как у руководителей КГБ в советских фильмах о разведке.