Впрочем, не так уж важно, как и когда Шон стал моей частью.
Главное, что сейчас он был, и я мог хоть как–то скрасить своё
одиночество. Будь у меня такой напарник в прошлый раз, я, может
быть, и отказался от божественного задания. Скорее всего,
отказался!
Ничего не поделаешь. Богам никогда не доверял и по–прежнему не
доверяю, хотя жалеть о случившемся точно не буду. Повезло мне с
подопечной. Да и жизнь в обычном мире проходит гораздо веселее, чем
бессмысленное существование неизвестно где.
В месте, где нет времени, трудно оценивать этот параметр. Для
постороннего наблюдателя, возможно, я летел по струне миг, а
возможно, и вечность. Вдруг натяжение этой незримой дороги пропало.
Мне показалось, что я завис, а струна впереди пошла волнами.
— Кажется, что–то случилось,— сделал вывод за меня Шон.— Исчезло
ощущение движения.
«Сдаётся, у богов что–то пошло не так, и награды мне не видать»—
мелькнула логичная мысль, но с несуществующего сердца словно камень
свалился. Ну не хотелось мне возвращаться в родную вселенную!
Слишком по душе пришёлся факт отсутствия здесь божественного
контроля.
Вместе с дракошей мы ещё пару раз мысленно пропели весь
известный музыкальный репертуар, а это, скажу я вам, долго. Вокруг
ничего не менялось, лишь непонятным образом ощущалась дрожь
оборванной путеводной нити. Словно незримый эфирный ветер
непрерывно треплет её.
(Шон: — Хозяин, нужно что–то делать. Мы можем здесь надолго
застрять. Что–то у богов, точнее, у богини, не срослось.
Мег: — Есть предложение?
Шон: — Кажется, мне знакома нить, на которой мы висим. Во
всяком случае, она ничем не отличается от тех, что использует
богиня Смерти для отправки духов на перерождение.
Мег: — Мои знания высших сущностей весьма ограничены. В
умных книгах о них сказано до обидного мало, а глупые я предпочитал
не изучать. И что это нам даёт?
Шон: — Не знаю, но нить — единственная доступная вещь в этом
странном месте. Попробуй её собрать.)
Многочисленные попытки как–то воздействовать на божественную
путеводную нить ни к чему не привели. Физической усталости я не
испытывал, но пришло какое–то умственное истощение. Накатила
бессильная ярость. Уже было не важно, что у меня нет тела. В
крайней степени отчаяния я стал крутиться вокруг нити, пытаясь
нанести удары сконцентрированным сознанием, чтобы сокрушить эту
неподатливую субстанцию. И о чудо!.. Несколько оборотов нити
закрепилось на мне. С радостью осмыслив произошедшее, начал
наматывать её на собственное сознание, как бы перекатываясь по
оборванному пути духов.