Народ не спешил ложиться спать. На нескольких кострах готовилась
пища, кто-то вёл негромкую беседу, кто-то занимался своим оружием.
Я вновь открыл "Сферу желания", и к озеру тут же образовалась
очередь. А ещё я чувствовал родство с этими разумными. Не знаю,
общая стихия тому причиной, моё присутствие, или еще что-то, но! За
всё время, пока я наблюдал за своими бойцами, не произошло ни одной
ссоры. Словно каждый знал своё место и не претендовал на чужое.
Через пару часов внутри Сферы тоже наступила ночь, и лагерь
наконец-то затих. На берегу озера остались лишь я, и Эрая.
Развалившись на шкуре, которую я принёс из хижины, мы смотрели на
вспыхивающие в небе звёзды, и разговаривали. Я рассказывал девушке
о своём городе, а она - про Великий лес. Все заботы остались там,
за радужной плёнкой портала.
Я сначала не понял, что за звук меня разбудил и где я вообще
нахожусь. Открыл глаза, увидел грубый потолок хижины, и успокоился.
Высвободив правое плечо из под головы девушки, я выключил
будильник, и сел. Эльфа заворочалась, но не проснулась, и это было
хорошо. Пусть продолжает спать, а я, пожалуй, прогуляюсь. У меня с
Чёрным не закончен разговор, а вопросов с каждым днём всё больше.
Хоть ему сейчас и не до меня, но вдруг всё же выделил несколько
минут.
В Божественной библиотеке как всегда находились не те, кого я
ожидал увидеть. Чёрный отсутствовал, как и Неизвестная. Зато моё
появление прервало беседу двух существ, которых я считал своими
врагами. Морса, в своём сером балахоне, и неизвестный мне тип, с
абсолютно неприметной внешностью. Уверен, завтра же забуду его
лицо.
- Ну здравствуй, Угнетатель. - недобро улыбнулась Хозяйка
Смерти. - Что же ты заставляешь так долго ждать тебя, сучёнок?
- Просто мальчик плохо воспитан, Морса. - ответил за меня хозяин
Первостихии, а это точно был он. - Ну да ничего, сейчас мы его
воспитаем.
А я стоял, словно статуя, и наблюдал за тем, как мои враги
приближаются. Тело перестало слушаться меня, едва я очутился в
библиотеке. Я не мог говорить, не мог пошевелить рукой или ногой.
Чёрт, я даже не мог покинуть это, как оказалось, небезопасное
место. Я мог только дышать, слушать, что говорят эти двое, и видеть
их предвкушающие веселье лица. Я даже не мог воспользоваться своими
способностями.
Разве что...