Успокоив себя, я вырулил на шоссе и погнал в Ялту. По дороге меня остановил гаишник, хотя никакого нарушения не было. Он долго читал мои документы, несколько раз обошел машину, попросил открыть багажник и, возвращая права, спросил:
– По дороге подозрительные люди не попадались?
Я с ходу солгал, что не встретил никого, потому как был научен опытом: стоит только заикнуться о странной девушке, как потом до утра придется давать показания.
– Будьте осторожны! – предупредил гаишник, прикладывая ладонь к козырьку. – Из воинской части сбежал солдат с автоматом, так что не советую брать попутчиков.
«Моя попутчица уж точно солдатом не была», – с облегчением подумал я, трогаясь с места. И все же настроение было уже не то. Я ожидал провести интересный вечер с давним другом, с которым в восемьдесят третьем топтал афганскую пыль под Кундузом и утюжил животом крепкий прессованный снег на перевале Саланг. Еще утром я снял с книжной полки альбомы, пухлые от серых снимков, заложил в морозильник несколько бутылок водки, поручил Зинаиде приготовить осетрину под винным соусом, заказал сауну с полной программой и, зная хобби Валерки, закачал воздухом акваланги. Погода разрушила все планы да вдобавок подкинула странную девчонку, при воспоминании о которой душа сжималась в комок от ощущения смутной тревоги и приближающейся беды.
Виктор не позвонил, но последующие события заставили меня на некоторое время забыть о ночном происшествии. Рано утром, когда я только вживался в роль главного героя своих остросюжетных сновидений, приперся Валерка. Зинаида открыла ему дверь, даже не удосужившись разбудить меня.
– Кирилл Вацура, вот вам повестка в прокуратуру! – громовым голосом произнес Валерка, нависая над моей кроватью. – Доходы укрываем? Декларации не подаем? А спать спокойно хотите!
Конечно, это было не самым приятным в моей жизни пробуждением от сна, и все же через несколько гадких мгновений душа моя стала петь и плясать. Глядя на друга обалдевшими глазами, я швырнул в него подушку, а следом за ней кинулся в его объятия.
– Черт рогатый! – кричал я, тиская крепкий Валеркин торс. – Где ты болтался всю ночь? Теперь будешь жрать осетрину с привкусом сырого гипса!
Завтракали мы на террасе, откуда открывался чудесный вид на море и порт. Откинувшись на спинку стула, Валера срывал с можжевелового куста, который свечой рос рядом, бугристые шишечки и, растирая их в пальцах, вдыхал пряный запах хвои.