– Я боюсь, что этот твой Алекс нашлепает в газетку материальчик, после чего нас уже точно всех хлопнут.
– Не бойся. Хуже не будет, – пообещал я ей.
– И все-таки я хотела бы обойтись без знакомства с твоим журналистом, – настаивала на своем Валери.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться капризу девушки, и я только собрался поразмышлять над тем, почему мужчины, существа более сильные и не менее умные, чем женщины, так часто в своей жизни уступают требованиям слабой половины, как внезапно раздался телефонный звонок. Я подскочил к аппарату, но Валери вдруг сделала круглые глаза и крикнула:
– Не трогай!
– Это может быть Алекс, – ответил я, не прикоснувшись, однако, к трубке.
– Нет, это Рамазанов. Он не станет говорить, если ты возьмешь трубку.
– Хорошо, – сказал я, поднял трубку и протянул ее Валери.
– Алло! – сказала она. – Я слушаю вас.
Я прижался щекой к ее щеке, чтобы услышать разговор.
– Готовьтесь к завтрашней встрече, – услышал я незнакомый голос. – Для начала проведем допрос свидетеля.
– Я поняла, Низами Султанович!
Я вспомнил о мембране, вынул ее из кармана рубашки, повертел в руке и спрятал обратно. Значит, человек звонил не из четыреста двадцать второго номера. Я отчетливо слышал его голос.
Подозрение, которое падало на этого загадочного адвоката, уходило, как вода сквозь песок.
Валери опустила трубку, взглянула на меня.
– Все слышал?
– Все.
– Вопросы есть?
– Нет вопросов. Значит, завтра…
– Он обещал перезвонить вечером и уточнить место и время встречи.
Мы вышли из номера. Мимо нас по коридору прошли две женщины с хозяйственными сумками. Лица их были взволнованными. Одна из них говорила другой:
– …Такого еще никогда не было. Чтобы каждый божий день по одному трупу! Надо поскорее уезжать из этой проклятой гостиницы….
Мы с Валери молча переглянулись. В лифте к нам подсели двое мужчин.
– Слышал новость?
– Слышал… Дожили! – перекинулись они фразами.
Ноги словно сами собой вынесли нас в фойе. Как и вчера вечером, здесь снова толпился народ, милиция, мелькали люди в белых халатах. Мы вышли на улицу. Завыла сирена, и машина «Скорой помощи» в сопровождении желтого милицейского «уазика» отъехала от главного входа. Народ толпился чуть в стороне от входа. Милиционер что-то рассказывал людям, показывал рукой на балконы гостиницы и себе под ноги. Мы протиснулись ближе к нему, и я увидел, что люди обступили меловой рисунок на бетонных плитах, изображающий контуры лежащего человека.