Он не смотрел на меня. Глаза его бегали, цепляясь ко всякому движущемуся рядом с машиной объекту. Он боялся террориста, который мог оказаться рядом. Которым мог быть я…
– Куда он стрелял? – крикнул я, чувствуя, что интервью вот-вот оборвется и «жигуль» рванет с места.
– В сцену, куда ж еще…
– По артисту?
– Ну да, по этому сыщику…
– Попал?
– Что вы говорите?
– Попал в сыщика или нет?
– Кажется, нет… А может, и ранил… Тот сразу на пол сел, а потом за кулисы отполз… Я не смотрел. Паника началась… Все, мне надо ехать!
Он отпустил сцепление. Я едва успел отдернуть руки от окошка. С пронзительным воем, расплескивая во все стороны синие вспышки, к воротам оздоровительного центра подъехала машина «Скорой помощи». Милиционер, стоящий на воротах, преградил ей дорогу. Из «Скорой» выбежал человек в белом халате, начались нервные объяснения, крики, в раскаленной обстановке эмоции воспламенялись, словно петарды в костре. Я почувствовал, как Ирина потянула меня в сторону.
– Пойдем к машине, Кирилл! Пожалуйста! – взмолилась она, напуганная и удрученная тем, что ее каприз мог стоить нам слишком дорого.
Мы забрались в джип, заблокировали дверцы. Я врубил все фары и, беспрерывно подавая сигналы, дал задний ход, так как в толпе невозможно было развернуться. На запруженном людьми узеньком пятачке задним ходом двигаться было непросто, и я «поцеловал» бампером ограду оздоровительного центра. Матерясь сквозь зубы, я зарулил в какой-то двор, проехал по газону, приминая кусты, и оттуда выкатился на свободную улицу. Там до пола вдавил педаль газа. Машина помчалась по ночному городу, наезжая на лужи и вскидывая в воздух веер брызг.
Только когда мы вырвались из города и понеслись по покрытому мглой шоссе, я сбросил скорость и кинул короткий взгляд на Ирину. Она сжалась, съежилась, обхватила себя за плечи, словно в душной машине и в шерстяном джемпере ей было холодно.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил я.
– Кто-то стрелял в этого… в артиста, – произнесла она не своим голосом.
– Да не в артиста стреляли!! Не в артиста!! – крикнул я, в ярости ударяя кулаком по рулю. – А в Вацуру стреляли!! В меня!! Как ты этого не поняла?!
Ирина даже глаза закрыла от боли, страха и обиды.
– А почему стреляли?! Какого черта в меня стреляли?! – распалялся я. – Кому я сделал плохо?!