Такого бесчестья он простить не мог. Ну нелюдь! Что с него взять?
Как там утверждает эльфийская поговорка: «Доспехи чести легче перышка, но тверже алмаза»?
А есть еще и другая, гласящая, что перышко маленькой лжи перешибает стальной хребет доверия.
Дались же остроухим эти распроклятые перья.
К слову, вы думаете, Карстана простила матери свой брак с Идиго Сфэлл и-Марро?
Как бы не так.
Раб – это не тот, кто закован в цепи, а тот, кто пожелает своей участи другому.
Ланга. Весна 1690 года
Корчма называлась простенько – «Мухобойка» и располагалась не в самом благополучном квартале Ан-Риджи – Малом Загибе. До зловещего Адашха, в котором и днем появляться без оружия и охраны равносильно извращенному самоубийству, Загибу, конечно, было далеко. Народ здесь обитал незлобливый и относительно законопослушный. В Малом Загибе, зажатом между землей гильдии Кователей и территорией клана Сэанх, помимо множества дорогих борделей и игорных домов имелись также укромные места для серьезных разговоров.
«Мухобойка» имела репутацию солидного и уважаемого заведения. Здесь подавали только саффское двенадцатилетней выдержки, прислуживали исключительно молодые мужчины – коренные ан-риджанцы, привычные с детских лет пользоваться ножами-серпами. Но самое главное – здесь можно было не опасаться выстрела из духовой трубки откуда-нибудь из-за тяжелых портьер. По крайней мере так утверждал хозяин – толстенький бородатый весельчак с колкими черными глазками по имени Кумалан. Доказательством его слов служил тот бесспорный факт, что в «Мухобойке» за все время с момента открытия ни разу никого не убили. Ни меч, ни стрела, ни яд, ни магия не должны были коснуться гостя, перешагнувшего порог корчмы. Кумалан без устали заботился о репутации своего заведения и не пожалел денег на содержание многочисленной охраны, охранные заклинания и услуги колдунов, которые стоили… Короче, об этом лучше не вспоминать на голодный желудок. Можно и язву заработать от напрасных переживаний. Обычно Кумалан был относительно спокоен за исход большинства бесед меж своими посетителями, а уж тем более тех, что происходят в разгар жаркого полдня. В такую жару лишний раз шевелиться не хочется, не то что убивать кого-то.
Однако с обычными мерками к событиям, что разворачивалось на глазах Кумалана, подходить не следовало ни в коем случае. Сначала пришел Фриз в сопровождении двух громил непотребного вида. И хотя эти двое чинно, как детишки в храме, сидели, сложив руки на коленках, одного взгляда на них доставало, чтобы покинуть корчму сразу и надолго. Да-да! Тот самый Длиннорукий Фриз. В Ан-Ридже Фриз слыл если не правой, то по крайней мере левой рукой Бьен-Бъяра – Степного Волка.