Лицо Швили вытянулось, десантник только крепче сжал цивье пистолета-пулемета.
– Занять круговую оборону, – распорядился лысый ГэБист. – Покажем фрицам Кузькину мать.
Спецгруппа оказала отчаянное сопротивление карателям. Вопрос выжить не стоял. Ни прорваться, ни победить бойцы разведгруппы не рассчитывали, фантазеров среди них не было. Плен означал скорую расправу, а потому оставалось умереть, прихватив на тот свет максимальное количество врагов. Неравная битва длилась около получаса. Благодаря фактору внезапности спецназовцы получили некоторое превосходство. Немцы, опомнившись, подтянули резервы, прижав диверсантов к маленькой лесной речушке. Сражение вышло коротким, яростным и кровопролитным. Никто не просил пощады, и никто ее не давал.
Когда потекли последние минуты, дважды раненый капитан ГБ лично застрелил пленного немецкого штабиста. Гранаты к тому времени вышли. А когда был выпущен последний патрон, старлей-десантник повел спецназовцев в рукопашную. Очередь из автомата угодила в плечо капитану ГБ, он выронил «Маузер» и полетел вниз головой в реку. Старлей и еще трое бойцов схлестнулись с эсэсовцами. Через минуту все было кончено.
* * *
Пока диверсанты сражались и умирали, старшина и Соня, не смея даже вздохнуть, лежали среди прибрежных ив. Ничего другого им не оставалось. Немецкие голоса то накатывали, то отдалялись. Гитлеровцы тщательно прочесывали лес. Только к четырем пополудни фашисты убрались восвояси, и беглецы выбрались из убежища. Мокрые, замерзшие, с отекшими руками и ногами.
– Фух, пронесло, – старшина, в который раз прислушался. – Обсушиться бы. Уж больно мне малютка не нравится. Доктора ей надо.
К вечеру они набрели на довольно крупное село. Долго лежали у околицы, старшина не отрывался от бинокля.
– Кажись, тихо. – В конце концов решил он. – Ладно. Давай, так. Я пойду на разведку, а ты подожди тут. Может, обмундирование на провиант сменяю, еды принесу. А даст Бог, так и фельдшера какого найду. – Он поднялся во весь свой немалый рост. Оперся на винтовку, казавшуюся в сравнении с ним обрезом.
– Эх, – вздохнул старшина, – ноги в кровь стер. Ну, да не беда. Заживут. Пошел я, Соня. – С этими словами он побрел к селу, прихрамывая на левую ногу, и, как на костыль, опираясь на ружье. Соня осталась ждать, привалясь спиной к старой осине. Нинку она держала на коленях. Вечер выдался погожим, теплым, а картина раскинувшегося в долине села была до того мирной, что не верилось, будто совсем неподалеку свирепствует война, свистят пули, и льется кровь. За опушкой простирался луг, на котором спокойно паслись коровы. Дальше виднелись огороды, очерченные линией садов. Соломенные крыши прятались среди фруктовых деревьев. Украина – страна садов. Над крышами висело красноватое на закате солнце, отражавшееся в глади широкого озера, отчего село немного напоминало косу, протянувшуюся сквозь океан.