Кажется мы встряли по самое не балуй. Замечаю неадекватное лицо
старшины. Уж не хочет ли этот идиот прикарманить...
Коллинз вскинул пистолет и выстрелил не ждущему подвоха Жабу в
голову. Потом хотел повернуться ко мне, но краем глаза заметил
направленный на себя ствол моей винтовки и, как бы между прочим,
поставил своё оружие на предохранитель и спрятал в кобуру, будто и
не собирался в меня стрелять. Хотя на его лице я прочитал совсем
другое намерение — двоим нам живыми из этого зала не выйти. Хорошо
хоть свои игольники он уже разрядил и прекрасно знает, что моя
пушка прошибёт его броню. Не в любом месте, но прошибёт.
- Сам понимаешь, приятель, - заискивающе улыбнулся старшина.
Небось сейчас судорожно пытается вспомнить сколько я раз стрелял и
остались ли у меня ещё заряды. - Что знают трое, то знает и свинья.
Поделим пополам.
- Ага, - согласился я и надавил гашетку. Шёёёп. С влажным
чмоканьем голова Коллинза разлетелась фонтаном брызг, а в стене
напротив выбило дыру. - Только эта поговорка звучит несколько
иначе. Там про двоих свиней, приятель.
Обезглавленное тело Коллинза завалилось на спину. Крышка кейса
захлопнулась. Я глянул на Жаба, вдруг жив? Дисковый пистолет
старшины оставил едва заметный разрез на лбу сержанта, входное
отверстие почти не видно под волосами, но быстро вращающийся
плоский снаряд с изменяемой траекторией полёта, без вариантов
повредил содержимое черепа. После таких попаданий не выживают.
А ведь эти парни были мне почти что друзьями. Каждый спасал мой
зад дюжину раз, рискуя своей собственной шкурой. Пусть мы трое и
такие разные, но доверяли друг другу спины.
Француз - задавака и сноб. Он величал себя мудрым легионером, и
считал старшину тупым америкосом, а меня русским, который в
закрытой комнате, имея в руках три стальных шара, умудрится один
потерять, а один сломать. Жаб бросив мимолётный взгляд на
расположение противника мог легко определить как действовать с
наибольшей выгодой и выжить при этом.
Коллинз — редкая скотина думающая, что весь мир должен служить
великой Америке, а всё лучшее это исключительно заслуга
американцев, от победы во второй мировой до первого полёта в
космос. Мы с Жабом заманались выслушивать подобные бредни. Лучшая
(в нашем положении) черта старшины — совершенная безжалостность и
бесшабашность.