В этот момент в животе у неё заурчало и я понял, что наверное
смогу даже загрызть дурно пахнущего дедушку не помогая себе руками.
В конце концов пусть мы лучше погибнем от рук жирного урода, чем
возможные альтернативы.
В ожидании начинаю остервенело тереть лезвие ножа о мягкую
поверхность стены, может хоть немного заострится.
* * *
Толстяк пришел вовремя. Как обычно протянул руку. Я сделал вид,
что не заметил.
- Эй, - толкнул он меня в плечо.
- Ой, мистер, - пискляво выдавил я. - Извините, но дочь была так
слаба и так просила есть...
- Что? - мощные руки ухватили меня за грудки и легко
приподняли.
Так легко, что я даже засомневался, а стоит ли продолжать.
Парень не только пухлый, но и здоровый. Без напряжения поднять на
бицепсы восемьдесят килограмм может далеко не каждый толстяк.
- Я тебе говорил не злить меня, - его взгляд переместился мне за
спину и я понял, что он смотрит на жмущуюся к дальней стене
Дашу.
Мои сомнения сдуло решимостью, словно свежую пыль порывом
яростного ветра. Между безымянным и средним пальцем блеснуло
лезвие. Я ударил в шею, туда где должна быть сонная артерия. Под
складками кожи точное место не определить, а потому я не
проворачивал нож в ране, а бил несколько раз, может хоть один
попаду.
Жирдяй гнусно заулыбался глядя на мои потуги его достать. Только
после третьего удара он понял - что-то не так, слишком неприятно и
болезненно для обычного удара кулаком из неудобной позиции. Толстяк
отбросил меня как куклу и схватился за шею. Я врезался в стену и с
облегчением заметил как сквозь его пальцы толчками вырывается алый
фонтанчик. Попал! Слава Богу... Эм... Прости Господи! Но лучше он,
чем я и Даша.
Не смотря на хлещущую кровь толстяк никак не падал. Тупо
переводил взгляд с меня на свою гавайскую рубаху залитую алым.
Потом взревел, повернулся к моей норе, нагнулся и полез внутрь.
Сука! Я бросился на него как таран, но с тем же успехом мог биться
о стену. Толстяк продолжал забираться всё глубже. Скоро он
дотянется до дочери.
Перехватив нож двумя руками я полоснул по мясистой спине от шеи
до самого копчика и ниже, ниже. Не глубоко, лезвие-то тупое и
короткое, но болезненно. Когда нож воткнулся в самое «оно» толстяк
как баба взвизгнул и стукнулся башкой о низкий потолок соты. Не
глядя ударил назад наотмашь и меня унесло как воздушный шарик от
пинка ногой.