Конечно же, ничего такого я вовсе не предполагал. Мне просто захотелось произвести нужный эффект. А по выражению лица Соломона было очевидно, что он не в курсе.
– Так вот. Я веду Маккласки до галереи, полагая, что он замыслил сотворить что-нибудь не очень приятное с Сарой. Там я как следует вмазываю ему и тут же получаю пулю от Сары, которая любезно извещает меня о том, что человек, которому я вмазал, не кто иной, как ее родитель, Александр Вульф.
Соломон невозмутимо кивал: обычно он так делает, когда слушает невероятные небылицы.
– Тогда как вы, командир, признали в нем человека, предлагавшего вам деньги за убийство Александра Вульфа?
– Точно.
– И были уверены – а я думаю, всякий на вашем месте был бы уверен, – что когда человек просит вас кого-то убить, то этот кто-то вряд ли окажется им самим, то есть заказчиком?
– Естественно. Жизнь на планете Земля устроена несколько иначе.
– Хм.
Соломон отвернулся к окну и, похоже, всерьез увлекся созерцанием башни Почтового управления.
– И это все? Просто «хм»? То есть отчет Министерства обороны по этому делу будет состоять из одного «хм»? В кожаном переплете, с золотым тиснением и резолюциями членов Кабинета министров?
Соломон молчал, продолжая таращиться на башню Почтового управления. Я не выдержал:
– Ладно. Тогда ответь мне: что произошло дальше с Вульфами, старшим и младшей? Как я оказался здесь? Кто вызвал «скорую»? Они дождались ее приезда?
– Вы когда-нибудь бывали в том ресторане, командир, ну, в том, что вон на той верхотуре?
– Ради бога, Давид…
– «Скорую» вызвал некий Теренс Гласс, владелец той самой галереи. После чего предъявил иск к Министерству обороны с требованием возместить расходы по отмывке пола от вашей крови.
– Как трогательно.
– Хотя на самом деле жизнь вам спасли Грин и Бейкер.
– Грин и Бейкер?
– Те двое, что следили за вами. Бейкер лично зажимал рану платком.
Вот это был настоящий шок! А я-то, дурачок, решил, что после наших пивных посиделок слежку снимут. Как же я просчитался! И слава богу, кстати.
– Бейкеру – гип-гип, ура! – объявил я. Соломон, похоже, собирался добавить что-то еще но его остановила скрипнувшая дверь. Через секунду наша теплая компания пополнилась душкой О’Нилом. Он прямиком подскочил к кровати, и на лице его явственно было написано: мое ранение он считает блестящим поворотом в развитии событий.