Леонардо понимающе кивнул. Потусторонние твари были крайне
чувствительны к серебру в любом виде. Но почему-то дробь и картечь
гораздо лучше пробивали их защитные чары. Такая же ситуация была с
магией малефиков.
Положив оружие на стол, Мишель стал заряжать револьвер. Делом
это оказалось непростым. После этого Граммон повесил на пояс кобуру
двуствольного уродца и убрал в нее «красавца», только тогда
табельное оружие отправилось в сейф.
– Куда мы отправляемся? – спросил Лео, когда старший товарищ
закончил.
– Мы – никуда. А вот я опущусь на самое дно нашего славного
города. Попытаюсь узнать больше про нашего противника. Кто продал
ему всю эту дрянь и за сколько.
– А я?! – возмутился Милано.
– А ты, салага, напишешь отчет и оставишь его на моем столе. Я
вернусь и оценю этот шедевр эпистолярного жанра, – усмехнулся
Мишель. – Потом пойдешь к шефу и возьмешь у него бумаги для синих
мундиров. Смекаешь к чему я?
– Нужно получить информацию по пожару у полиции, – скривился
Лео.
– Да, есть шансы, что они что-то нашли, – судя по лицу Граммона,
он в это не верил.
– Все понял. Отчет, документы от шефа, участок, бумаги от
полиции, – недовольно сказал младший следователь.
Граммон неожиданно улыбнулся:
– И да, салага, совет напоследок: когда придешь в участок, ни на
что не соглашайся, все отрицай и вообще притворяйся особо одаренным
дебилом. Понял меня?
Леонардо ничего не понял, но кивнул.
Получить от капитана-следователя нужные документы не составило
труда. Пришлось, как и учил Мишель, сказать полуправду, а именно
умолчать об отсутствии результатов, но уверенно пообещать их в
будущем.
Полицейский участок разительно отличался от полупустого бюро
контроля. Обилие людей, шум, гам и невыносимая жара.
Задержанных вели к столу идентификации, где изможденные клерки
измеряли их рост, длину пальцев, ушей и другие физические
характеристики. Несколько молодых служащих куда-то несли документы,
нервничающие горожане стояли в очереди, чтобы попасть в какой-то
кабинет.
Попав к дежурному офицеру, Милано понял смысл слов напарника.
Глаза полицейского зажглись нездоровым блеском, когда Лео показал
ему бумаги. Тут же нашлось не меньше десятка преступлений, которые
совершенно точно совершили малефики и люди, использующие
оскверненные предметы.
Особенно Леонардо впечатлила кража курицы у одной бабули. Офицер
с таким жаром описывал, зачем она понадобилась малефику, что Милано
невольно заподозрил его в связях с потусторонним.