Сегодня уходит конвой, охраняемый
австрийским броненосцем и пятью оставшимися малыми кораблями.
«Тандерер» заякорен у берега. Его побоялись тащить на буксире близ
опасных русских вод, снижая скорость конвоя. Экипаж завел пластырь,
пробует откачать воду и развести пары. Умозрительно корабль
прикрывает союзные войска с моря. Но сможет ли он стрелять при
таком дифференте и лишенный хода?
У входа в Дарданеллы столь же
безрадостными мыслями измучился командующий южным отрядом сэр
Фредерик Добсон Миддлтон, держащий вымпел на броненосце «Вариор».
Он принял доклад от капитана «Тэррибла», вернувшегося из бухты у
небольшого турецкого городка Эдремита.
— Османы окончательно потеряли
чувство реальности, господа! — заявил адмирал своим офицерам. — Они
соизволяют принять нас на сутки, затем требуют убраться или считать
нас интернированными на основании нейтрального статуса
Порты.
— У них интернировала не выросла,
сэр! — поддакнул капитан флагмана.
Загремели выбираемые якорные цепи.
Султану нужно показать, кто хозяин морей. Да и выбора нет большого.
Не вечно же стоять на посмешище миру у ворот Дарданелл с
невысаженным десантом. Наконец, в Эдремите телеграф. Можно
связаться и узнать наставления Адмиралтейства.
В полную противоположность первого
дня войны, прошедшего в боях и дыму, второй день у Галлиполи
протекал сказочно мирно. Союзный конвой отправился в турецкую
бухту, вызвав зубовный скрежет Ланге, чья лодка с залатанными
мелкими неисправностями до сих пор стояла под загрузкой торпед, а
рядом пришвартовался совершенно целый «Кракен», тоже без
боеприпасов.
К закату британскому генералу
Сомерсету доложили, что с юга показался русский пароход, от
которого к броненосцу следует торпедный катер с большим белым
флагом на гюйсштоке. Не надо быть ясновидящим, чтобы предсказать
дальнейшее. Катер приткнулся у штормтрапа подбитого броненосца,
наверх вскарабкался человек, пробывший наверху не более пяти минут.
Русские не успели отплыть далеко, как гордый Юнион Джек, последний
раз трепыхнув на ветру, опустился вниз, а по бортам на талях
повисли шлюпки. Позже офицеры броненосца рассказали: русский учтиво
предложил покинуть корабль и затопить его, обещав не стрелять по
лодкам. В противном случае — торпедная атака с
субмарины.
Через час «Тандерер» разломился
пополам от детонации в пороховом погребе, чтобы у врага не было
мыслей поднять его и вернуть в строй. Русский пароход приблизился
и, лавируя меж останками подорванных на минах судов, начал ссыпать
с кормы темные крупные предметы. Сэр Сомерсет приказал было
вытащить полевые пушки к урезу воды и достать заградитель, но с
парохода рявкнули шестидюймовки, подняв на пляже песчаный шквал.
Генерал распорядился вернуть артиллерию назад.