— Михаил Федорович, а не отправиться
ли нам к Ревелю, не ожидая «Наяду»? Там узнаем диспозицию, сможем
британцев перехватить на линии Ревель — Гельсингфорс и к Либаве
ближе. Ежели они сюда двинут, всенепременно на минах задержатся. Мы
их с хвоста накроем, вернемся через проход, примем торпеды — и
снова.
Ланской заколебался. Он сам понимал,
что первый удар неприятелю нужно дать дальше к весту. Но
оборонческие настроения при слухе о размерах армады в семьдесят
вымпелов возобладали, вылились в осторожный приказ Бергу, тот
спустил его командиру лодочного отряда — не лезть дальше Гохланда и
ждать приказаний. «Петр Великий», «Генерал-адмирал» и другие
крупные корабли даже из Кронштадта не вышли. Ожидается лишь пароход
с торпедными катерами, подобие «Константина», щипавшего турок на
Черном море.
— Не могу. Приказ.
Ждем-с.
Ваше право, показал Макаров своим
видом. Вы — начальник.
— Позвольте спросить, связь с
берегом в порядке?
— Так точно, Степан Осипович, не
далее как вчера депешу о вашем назначении получил.
— Вчера. Однако. Вас не затруднит,
скажем, отбить реляцию Бергу о моем прибытии и запросить, нет ли
новых вестей?
Кавторангу очень не хотелось зря
тревожить начальство. Но и отказывать старшему по званию нелегко.
Через десять минут телеграфист доложил, что связи нет. Обрыв ли
подводного провода, саботаж ли на южном берегу — сейчас не время
думать. Подводные лодки отрезаны от командования, а британский флот
безнаказанно идет по Балтике.
Макаров бросился к коменданту
крепости.
— Аэростат есть?
— Так точно. Только приказу не было
его поднять.
— Господин подполковник! Связи с
Санкт-Петербургом нет. Вы — главный. Положение врага неизвестно.
Что еще не ясно?
Старый служака, давно усвоивший, что
действие всегда наказуемо более чем бездействие, ломался минут
десять, затем, наконец, велел поднять аппарат на полверсты.
Наблюдатель тотчас обнаружил далекие дымы на горизонте.
Макаров сломя голову бросился к
минерам, не теряя ни секунды на отправку вестового. Тут — снова
конфуз. У них свой начальник, суровый каперанг, над ним не менее
сердитый адмирал Пилкин собственной персоной. Никак без ихнего
приказу выходить в море не положено-с.
— Ма-а-алча-ать! — заревел Степан
Осипович, перекрыв громкостью пароходный гудок. — Без связи с
берегом как старший по званию я принимаю командование. К установке
минных заграждений согласно схеме приступить!