Нагнавший страху на русских Макаров
разглядывал в перископ британскую эскадру и раздумывал, как ловчее
застращать джентльменов, которым урок в Дарданеллах не пошел впрок.
Финский залив лишь на карте узкий. До самого Котлина можно идти
несколькими путями, запоздалые минзаги успеют перекрыть два-три
самых глубоких. Обойдя мины, британцы безбоязненно могут следовать
к Кронштадту. Там — основные наши силы. Но стоит ли сразу пускать
врага к задней линии обороны — непонятно, как и многие другие
решения адмиралтейских стратегов.
В оптику заметно, что клином впереди
движутся три явно старых парохода. Именно из-за них эскадра ползет
не больше семи-восьми узлов. Три смертника надеются обнаружить
минное поле. Любопытно, кто в экипажах? Висельники, которым обещано
помилование?
За приговоренными маршируют
броненосцы, краса и гордость владычицы морей. Первым величаво
приближается «Эйджинкорт». Неизвестно, что свалится на голову Ланге
в Эгейском море, но здесь Альбион не поскупился. Известно, что
линейный корабль лучше всего несет службу в своей гавани, не
покидая ее годами и устаревая у причальной бочки. Выход в море
невероятно дорог. Гигант сжигает уголь десятками тонн в сутки,
непрестанно ломается. Потому-то большими кораблями лучше угрожать
издали. Беда в том, что раз в десять-двадцать лет нужно-таки
вытаскивать их в море и пугать народы громом орудий. Не страшна
пушка, которая не бабахает. Потом можно снова заснуть, пока заряд
страха перед Юнион Джеком не развеется.
Первый же взрыв разворачивает
носовую часть флагману. Молодчина, Калинин, не дрогнул пропустить
над головой жертвенных старушек и отстреляться по самой большой
дичи. Жаль, что второй торпеды не слышно. Теперь только хватило бы
везения и умения уйти на глубине в сторону.
Звон подводного колокола, очередь
лейтенанта Васильченко. Это тебе не транспорты топить. Степан
Осипович ждал, что «Окунь» врежет по второму броненосцу в строю, но
пара взрывов разворотила правый борт корабля с адмиральским
вымпелом. Тоже правильно. Он начал терять ход и погружаться,
озаряясь пожарами и подрывами снарядов в бортовых башнях малого
калибра. Строй сломался. Теперь проникнуть к крупной дичи меж
броненосок охранения легче.
Чтобы не сковывать действия
Ланского, Макаров приказал описать циркуляцию и лечь на обратный
курс. Невозможно в бою согласовывать действия, а напороться под
водой на свою же подлодку — самая дурацкая смерть.