Экипаж радостно гаркнул. Когда
сплошь рвутся снаряды, на тишину начхать. Важнее другое. Слава,
летящая впереди Макарова, — одно. От старпома до матроса носового
отсека подводники боялись, что грозный и жесткий каперанг добыл
известность изрядным риском и суровостью к подчиненным. Ан нет,
умелый, на рожон не лезет, удачлив, готов к доброму слову, если
есть повод. Жаль, что потом вернется в Адмиралтейство и пришлют
очередного якушкина.
— К всплытию на перископную стоять.
Поднять перископ!
По привычке готовить из каждого
старпома будущего командира Макаров позвал к перископу мичмана и
показал обстановку.
— Доложите, что вы видите, и
назовите предлагаемое решение.
Офицер оглядел горизонт.
— Броненосцев близко нет. На нас
идут пароходы с десантом. Дозвольте потратить на них две торпеды и
идти на Гохланд.
— Верно. Командуйте,
мичман.
Покрасневший от напряжения моряк,
которому при прежнем командире и за перископ удавалось подержаться
лишь когда тот спал, начал кидать короткие команды рулевому и
кондукторам. Макаров не вмешивался. Даже если промажет раз —
подготовленный капитан важнее одной торпеды.
Вместо взрыва звонкий «бам-м-м» в
борт, не взорвалась. Стиснув зубы от обиды, мичман прицелился во
второй пароход, пустив торпеду столь близко, что от взрыва лодку
чувствительно приложило.
— Осмотреться в отсеках! Доложить о
повреждениях! — привычно рявкнул Макаров. Потом повернулся к
старпому и поздравил: — С почином! Только нельзя подходить столь
близко.
«Лосось» повернул к Гохланду и со
всей возможной подводной скоростью понесся за боеприпасами, надеясь
повторить беседу с британцами. Часа через полтора у прохода, что в
миле к югу от острова, вахтенный увидел взрыв. Подошли ближе. Носом
вперед погружалась «Барракуда», поймавшая мину в месте, где ее
точно не должно было быть.
Через задний люк выбралось лишь
семеро. Рихтер, слегка контуженный взрывом, кое-как доложил, что
встретил конвой, обстрелял, зацепив, по его словам, канонерку,
убрался в сторону и на поверхности полетел на всех парах, желая
предупредить… Часть экипажа спаслась, ибо унтер задраил дверь в
переборке центрального поста, навсегда оставшись под водой во
втором отсеке.
Макаров поклялся, что дойдет до
Государя Императора, дабы разобраться с орлами Пилкина.
Вахтенный доложил о появлении
следующей лодки, оказавшейся «Окунем» Васильченко. Каперанг наказал
ему дрейфовать шесть часов у минного поля и предупредить капитанов
«Каймана» и «Мако».