— И чего ты выпендриваешься, спрашивается? — не выдержала
наша самая взрослая дама, обычно не вступающая в разговоры
с молодняком. — Он же уже в открытую тебе знаки внимания
оказывает. Что ты теряешься? Джордж завидная партия, между прочим.
Все наши офисные курочки закивали в такт её словам.
— Он же мне в отцы годится, — прошептала я
не в силах поверить, что они это всерьёз.
— Да, какая разница? Зато каталась бы как сыр в масле.
А тебе, небось, по любви надо? Вот и будешь с каким-нибудь
голодранцем свою жизнь коротать. Или надеешься, что принц на белом коне
за тобой прискачет? — ехидно поинтересовалась она.
Не вступая с ними в дискуссию, я подхватила сумку
и поспешила прочь из этого офиса.
И вот теперь я бреду по улице, пытаясь понять, когда всё пошло
не так. Любви нет, работы нет и перспективы совсем нерадостные.
«Ну и неудачница же ты, Брянская!» — заключила я, и слёзы
помимо воли полились из глаз. Благо я уже свернула с оживлённого
Суворовского на свою безлюдную улицу Моисеенко. Да и дождь,
смешиваясь со слезами, скрывал мой позор.
Пельмешки, винишко и сладкая месть
Взлетев на четвёртый этаж, я наконец оказалась одна в своей
съёмной двушке. Одна! Чёрт! Даже пожаловаться будет некому. Как только
у меня появилась эта стабильная (как мне тогда казалось) работа, я съехала
от родителей, чтобы быть полностью самостоятельной. И с одной
стороны, жить отдельно было круто. Можно закатить вечеринку, когда вздумается,
возвращаться домой хоть ночью и не перед кем не отчитываться.
Но, с другой стороны, были и свои ощутимые минусы. Я выросла
в большой и дружной семье, и сейчас отчаянно ощущала своё
одиночество. Мне, как девочке воспитанной, было сложно отбиться от набегов
друзей, которые решили, что теперь могут навещать меня, когда им вздумается.
И порой было дико страшно возвращаться поздно домой. Ведь случись что,
и меня долго никто не хватится. Вот и сегодня я раздумывала,
не рвануть ли к родителям, чтобы поплакаться им в жилетку.
Но решила не делать этого. Мне было стыдно рассказывать им
о том, что произошло.
От расстройства у меня разыгрался зверский аппетит, и тут я
с ужасом вспомнила, что в связи со всеми этими событиями напрочь
забыла зайти в магазин. А в холодильнике-то мышь повесилась. Вот
ещё один минус жизни без родителей: сам себя не покормишь — никто
не покормит. Я обречённо полезла в морозилку за пельменями,
заныканными там на чёрный день. Обычно я такое не ем, но сегодня
уж точно чернющий день. Поставив кастрюлю с пельменями на плиту,
решила набрать ванну — мне необходим релакс. Следом в ход пошла
музыка. Я врубила самую душераздирающую подборку, чтобы всласть порыдать под
неё. Затем заглянула в бар. Там одиноко стояла бутылочка дорогущего
Каберне, которую я приготовила в подарок подруге. «Прости, Туся, винишко
мне сейчас нужнее», — решила я, откупоривая бутылку.