– Что, простите?
– Живучка. – Балмашов улыбнулся. – Удивительный оттенок листьев, а ведь это дикорастущий экземпляр. И там полно ландышей. Они уже отцвели, но дело все в том, что я…
– Вы в ботанике хорошо разбираетесь. Только я одного не пойму – как вы на все это любоваться хотели – ночью. Ведь сами говорите – стемнело уже.
– Светила луна. Потом, у меня был фонарь.
– Так что же с вами произошло?
– Андрей, факты давай, – поторопил Тихомиров.
– Я шел по дороге. И понял, что за мной кто-то идет. Я оглянулся… там такие густые кусты. Тень мелькнула. И пропала. Я решил, что мне показалось. Постоял. Подождал. А когда двинулся дальше, почувствовал, что меня снова преследуют. Я не трус, повторяю. Но у меня мурашки по спине поползли. Я почувствовал угрозу… Этот страх… ужас смерти, ощущение было как там, в доме, когда я проснулся в ночи.
В кабинете воцарилась мертвая тишина. Катя смотрела на Балмашова. Он так внезапно резко замолчал. На лбу его и сейчас выступили капельки пота. Внезапно он сделал рукой резкий судорожный жест, словно ловил что-то в воздухе – невидимое, ускользающее. Смысл, слово, метафору…
Он как будто ждал от них подсказки. Словно они могли помочь ему – продолжить, закончить начатую историю. Но что они могли подсказать ему? Эти стены в кабинете уголовного розыска слышали немало самых разных историй – порой страшных, порой странных, даже несуразных. «Я его убил», «меня хотели убить» – все это уже было когда-то с кем-то. Но это… Страх, ужас смерти…
«Что с ним случилось – с этим человеком?» – Катя ощутила, что странное состояние Балмашова внезапно передалось и ей. Почему он об этом так говорит – вот так… жутко?
– Я вытащил фонарь, но он не работал. Тогда я швырнул его в кусты и побежал к дому. Я слышал шаги за спиной. Кто-то гнался за мной. Я не видел его в темноте, в этих зарослях, но это было так… так, словно за вами гонится хищник, а вы его добыча. Я не трус, но в этот момент я потерял над собой всякий контроль! Меня догнали, сильно толкнули, я упал, и мне что-то набросили на голову. Я начал задыхаться, меня стали душить.
– Пожалуйста, голову чуть поднимите. Подбородок вверх, – попросил Колосов. – Когда, вы говорите, это с вами произошло? Вчера вечером? На шее у вас никаких следов – ни синяков, ни ссадин, при попытке задушить руками или удавкой они обычно всегда налицо.