Андрей принялся крутить ключ, тот не
поддавался. В другую сторону – провернулся, но дверь не открылась.
Из-за двери доносилось ехидное пиликанье терминала.
- А-а, черт тебя задери!
Бородулин снова принялся крутить
ключ. Вроде, все правильно, но дверь-то не открывается!
- Ух, твою в бога душу мать!
Вообще Бородулин матершину не любил.
Морщился, когда слышал со стороны, а сам почти не выражался, кроме
совсем уж запущенных случаев. Например, как сейчас. Он переступил с
ноги на ногу, из-под валенка выскочила и ускакала в сторону
какая-то деревяшка. Оказывается, она удачно уперлась прямо в дверь,
а Бородулин еще и наступил сверху, своим весом не давая себе же
открыть эту клятую дверь.
- Да раскудрить ее три раза через
плетень налево!
Заклинание сработало, дверь открылась
неожиданно легко, и Андрею пришлось с силой уцепиться за ручку,
чтобы не грохнуться на пол. Он прошипел что-то нелестное насчет
валяющихся на полу палок, кривых дверей и мерзких
экспериментаторов, потом сделал шаг вперед и надоедливый мерзкий
писк наконец-то прекратился. На плите терминала лежали четыре
зеленых деревянных ящика со сложной маркировкой, а на экране
терминала снова светилась красным надпись, будто Андрей и не
подтверждал ничего несколько часов назад.
Он подошел поближе, вгляделся.
Расширение
этноформата.
Стимулирующая
поставка.
Выберите:
Пистолет-пулемет ППШ-41.
Доступно 24 шт.
Механическая мастерская с
комплектом оборудования – 1шт.
Вот, опять выбор. И опять два
варианта направления движения. Ручное автоматическое оружие – это,
конечно, круто. Но зачем? У них стволов хватает, с пулеметами
теперь и вовсе хорошо – озвученные сержантами десять штук имеются в
наличии, да сверх того еще две «дашки». Да еще сколько-то
натрофеено у албанцев… Нет, отбиться от ворога можно и с тем, что
есть, а нападать мы ни на кого не собираемся. Так что… И Бородулин
уверенно даванул на мастерскую.
Часы показывали половину пятого утра.
Вроде, и спать ложиться было рано, но и сон, казалось, прошел.
Андрей послушал себя, потом, все-таки, скинул валенки и вновь
заполз под одеяло. И – чудо! – едва коснулся головой подушки, как
сразу же провалился в сон.
Сон был сладким, сказочно красивым.
Вот только досмотреть его не удалось. Не вышло даже запомнить, что
же такое ему снилось. Потому что поднял его громкий и настойчивый
стук в дверь и писклявый девчоночий голос: