Мы входим в длинный коридор, и когда за нами закрывается
дверь, наступает давящая тишина. На миг мне кажется, что и вовсе оглохла, но
Рома дышит так часто и шумно, что это чувство быстро проходит.
— Отпусти меня, — повторяю на этот раз шепотом, потому что
кричать тут совершенно не хотелось.
Слишком жутким мне показалось это место.
Рома не отвечает. Он открывает одну из дверей и заталкивает
меня в помещение, а потом раздается щелчки поворота ключа.
Смотрю на закрытую дверь и понимаю, что этот дикарь меня
запер.
— Эй! Выпусти меня немедленно!
Прислушиваюсь, но дверь настолько прочная, что я даже не могу
понять, ушел Рома или все еще стоит под дверью.
— Красивин! Зараза ты такая! Выпусти меня!
Кричу так громко, что в горле появляется неприятное першение.
Стучу в дверь, пока рука не начинает болеть от соприкосновения с этой
бронированной махиной.
— Неандерталец! — выкрикиваю, хотя понимаю, что Рома уже
ушел.
Злость кипит, и я сжимаю кулаки, больно впиваясь ногтями в
ладони.
Что на него вообще нашло? Короткое замыкание в голове
произошло, и он решил, что это будет забавно, закрыть меня в этой комнате?
Выдыхаю, стараясь успокоиться.
Прислоняюсь спиной к двери и окидываю комнату взглядом. Это
похоже на раздевалку. Старые шкафчики, скамейки и стол, заваленный всяким
хламом.
Из любопытства решила подойти поближе.
Перекись водорода, зеленка, швейный набор, марли, жидкий
бинт. Медикаментов столько, что можно проводить целую операцию. Взяла в руки
флакон и прочитала название. Это оказалось очень сильное обезболивающее,
которое продают только по рецепту. А тут оно валяется просто так. Бери — не
хочу.
Положила лекарство на место и огляделась.
Серые стены и скудный, пошарпанный интерьер настроение не
добавляли.
Села на лавочку и облокотилась на прохладную стену.
Не знаю, сколько я находилась в таком положении, но мышцы
затекли, и начало клонить в сон.
Кажется, я все-таки задремала, потому что когда раздался
громкий щелчок, я вздрогнула и широко распахнула глаза.
Дверь открылась, и на пороге появился Красивин собственной
персоной.
Очень и очень злой Красивин.
Мой запал давно потух, и сейчас я чувствовала дрожь от его
взгляда. И это была не та дрожь, когда счастье разливается в сердце.
Нет.
Это был дикий, первобытный страх перед сильным хищником.