– Ничего не понимаю, – пробормотал Ковальский. – Вроде все сделали правильно… Для приличия хотя бы голова закружилась.
– На крайний случай можно было бы и сблевнуть разок, – добавил Андрей.
– Или пропоносить…
Они смотрели друг на друга с иронией.
– Одно из двух, – вслух подумал Ковальский. – Или мы с тобой изобрели нечто новое, неизвестное науке вещество. Или…
– Или?
– Или нам надо завязывать с химией… Ладно, на сегодня хватит. Я пошел домой.
– Давай еще примем? – предложил Андрей, отказываясь признавать поражение.
Ковальский сразу согласился. Каждый высыпал себе в рот немного порошка и запил водой.
Когда Миша запирал дверь лаборатории, Андрей его предупредил:
– Если тебе вдруг станет плохо, не вздумай спать, так как может остановиться дыхание.
Ковальский пришел домой. Отец был на судебном заседании, мать тоже еще не вернулась с работы. Миша принял душ, без аппетита съел холодную котлету и с книжкой лег на тахту в своей комнате.
Внезапно он почувствовал, как его прошибло холодным потом. Он откинул книжку и сел. С ним что-то происходило. Сердце колотилось в груди с такой силой, будто он только что пробежал спринтерскую дистанцию. Пот выступил на лбу. В ушах нарастал звон. Ковальский смотрел на предметы в комнате и с ужасом понимал, что начинает путать, где верх, а где низ. Он протянул руку, чтобы взять книгу, но промахнулся. Тело перестало слушаться и потеряло чувствительность.
Сомнений быть не могло – организм начал реагировать на тот порошок, который они синтезировали.
Он почти не заметил, как в комнату заглянула мать. Кажется, она спросила, что с ним случилось, а он, едва шевеля губами, ответил, что простудился. Время словно спрессовалось. Вроде бы он только что разговаривал с матерью, и вдруг через мгновение на ее месте в дверном проеме оказался отец.
– Ты что, выпил? – спросил он.
Миша смеялся и кутался в одеяло. Его трясло. Предметы мебели кружились перед его глазами, как в калейдоскопе. Отец склонился над ним, принюхался и пожал плечами.
Телефонный звонок показался ему кашлем туберкулезника. Мать снова заглянула к нему в комнату:
– Миша, это Андрей звонит. Будешь с ним говорить?
Ковальский с трудом поднял трубку.
– Старик, я "поехал"! – услышал он прерывистый, испуганный голос Хлыстуна. – А ты… ты как?
– Так же, – односложно ответил Миша. – Поздравляю…