Из кухни показалась Пашкина тетка.
– Уже пошел? – поинтересовалась она, внимательно оглядывая моего друга.
– Да, тетя, пора! – Пашка обнял ее на прощание, она потрепала его по голове.
– Ну, давай! Иди! Удачи тебе, Паша…
Отношения Пашки со своей теткой никогда не были особенно теплыми. Своих настоящих родителей он никогда не видел, а тетка почти не вмешивалась в его жизнь. И я не особенно удивился, узнав, что она легко отпустила Пашку в космос.
Мы вышли на улицу.
– Паш, а где же Наташа? – спросил я. Мне казалось, что я встречу ее еще в доме. Они с Пашкой все свое время проводили вместе.
– Она… Она сказала, – мой друг замялся. – В общем, мы с ней поругались. Немного. Но я думаю, она придет к космодрому. Все равно.
Я сглотнул. М-да… Правда не могла открыться мне. Идиотское чувство. Мысли незнакомых людей я улавливаю с легкостью, а правда про тех, кто мне дорог, всегда остается недоступной.
Как мог Пашка поссориться с Наташей? Хотя, с другой стороны, что тут такого удивительного? Он улетал, она оставалась. Выходило, что он бросал ее ради космоса. Не зря Пашка так нервно отреагировал на слова о том, что он будет скучать по Наташе. Конечно, будет. И она будет. И в конце концов согласится с его решением, когда он заберет ее на Фронтир.
Мы шли по дорожке. Весеннее солнышко радостно подмигивало нам сквозь ветки деревьев. Из леса доносился чей-то смех. Лишь только я обратил на него внимание, как в голове у меня возникла сцена. Двое влюбленных бегали вокруг дерева. Девушка убегала, молодой человек силился ее догнать. «Догонит», – меланхолично подумал я.
Настроение у нас с Пашкой было прямо противоположным. Я переживал за друга и его девушку, а Пашка, похоже, подумывал, не бросить ли ему свою затею, пока еще не поздно.
Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы перед транспортной станцией мы не повстречали Наташу. Она стояла, опираясь на титановый каркас, и разглядывала нас с легкой улыбкой. Прямые волосы до плеч, смуглая кожа, омуты глаз. Как можно поссориться с таким созданием?
– Привет, ребята, – за подчеркнутым дружелюбием и ироничностью мне виделась тщательно скрываемая боль.
Пашка наклонился, намереваясь поцеловать Наташу в щеку. Она же развернула Пашкину голову, и поцелуй пришелся в губы, причем оказался несколько более продолжительным, чем того хотелось моему другу.