Сука. Вся вчерашняя радость
планирования, как я буду размазывать этого темного… пропала. Да и
впрямь, что же я знаю вообще о гномах Росланда? На широкие гайды
меня вчера так и не хватило. А слишком общие ни о чем конкретно не
говорят. Пробежал мельком – неудобоваримые сказочные легенды на
многобукав, да еще написанные в корявом средневековом стиле. Мозг
выносить еще…
- Лёша! Ни одного звонка еще не
сделал, а уже куришь!
Просящий и возмущенный до глубины
души стон, ввинтился мне в уши.
Да что же это такое. Охотится она,
что ли за мной?
- Иду-иду! – ответил я. – И да,
вообще без помады тебе намного лучше!
Нет, держать «маску лица», Солнцева
совсем не умеет. Вот и сейчас на миг просияла, как… солнышко.
Хорошо я умудрился хоть на этот раз озвучить ее собственные мысли.
Ювелирно попасть между тараканами, как говорит Макс… Тьфу ты
пропасть. Опять этот Макс. Ну звонить так звонить…
Спустя три часа я изнывал в курилке в
ожидании. В голове теснится тысяча мыслей и точно не о работе.
Клиенты отправляются невпопад, инженеры истерят, поскольку
направляю в запаре не по профилю. Еле дождался времени…
Макс зашел в беседку точно в три.
Однако, на меня и не глянул, цапнул со стола папку с какими-то
бумагами и быстро устремился к двери.
- Макс! Так что?
- Что? А… гномик. У тебя бывают
правильные шаги. Иногда. Но я все чаще склонен относить их к
случайности.
Я туповато моргнул и завис. Макс
возвел очи в потолок:
- Ты менеджер, или хвост собачий?
Пусть ты самый худший, но худший из лучших! Потому что все таки
работаешь в Нашей компании, а не в каких-нибудь «козявкиных углах».
Я трачу на тебя свое время, тупица! А ты все никак волну не
поймаешь.
Тут я и отвис. Черт, в прошлый раз он
готов был сразу высокомерно выложить всю информацию, а я поддавшись
секундному гонору, прервал зажав сигарету. Как там Игорь говаривал
на планерках: «не грузи деталями, давай эмоции, ощущения от
приобретенного, перенеси клиента в будущее, которое в розовых
красках из-за обладания того что ты ему продал»
Эти многобукав пронеслись в голове
молнией и оформились в открытую пачку сигарет. Макс фыркнул, как
конь, которому наконец насыпали корм. И цапнул всю целиком, тяжелый
перстень, повернутый печаткой внутрь, царапнул ладонь. Пальцы у
него жесткие, холодные.
Он останавливающим жестом сразу
прервал, готовое вырваться возмущение. Открытая ладонь, но выглядит
угрожающе, словно «попробуй открой рот и она врежет тебе по шее». Я
благоразумно сел за столик: