– А-а-а! Дрянь чухлая! – истошный
вопль подтвердил попадание в десятку.
Я на автомате ударил второй раз
гораздо выше. Здравствуй, паховая чакра.
– О-о-о! – нападающий упал на колени
передо мной.
Зная, что голова у противника должна
быть где-то рядом, я приподнялся навстречу, больно шаркнув локтем
по кафелю. Вскинул руку, и, едва пальцы почувствовали его шевелюру,
дёрнул вниз.
Противник падал, а я добавил
скорости… Громкий треск прокатился эхом по помещению. Эх, жаль, не
череп. Кажется, у нас в учебке был такой же кафель.
– Ты охренел, Вася?
– Ты чего натворил, бе́злунь?
Я уже откатился, прижимая рукой
ребро, вскочил и упёрся спиной в стенку. Под лопатками и вправду
поддалась кафельная плитка – клей под ней не выдержал давления.
Рука автоматически потянулась за
спину, стараясь нащупать отставший подходящий кусок. Кафелем можно
порезать так, что нож позавидует.
– Да ты знаешь, что с тобой
сделают?
Тряхнув головой, я быстро протёр
глаза чистой, тыльной стороной ладони – мне нужно зрение.
Жжёные псари, где я?!
Три щенка передо мной, едва усики
пробиваются. Все в синих жокейских сюртуках, наглаженных брюках,
как будто я попал в царские времена, к каким-то гусарам. Это самые
странные врачи, которых я когда-либо видел.
За их спинами раковины, а я
прижимаюсь к торцу туалетной кабинки. Передо мной лежит без
сознания четвёртый гусар – под его лбом бежевый кафель покрылся
трещинами, а из-под каштановой шевелюры показалась капля крови.
С одного взгляда ясно – живой.
Наверняка лоб разбил, там вен полно, ну и сотрясение у него точно
будет.
А вот кафель, кстати, неплох, хотя
клали его через псиный хвост. Иначе под моими пальцами не поддался
бы кусок, который я сразу стал цеплять ногтями. Другую руку
пришлось упереть в дверцу кабинки, чтобы, если что, сильнее
оттолкнуться.
– Вы кто? – сипло спросил я, – В чём
меня обвиняют?
– Тебя в порошок сотрут, чушка
драная, – прошипел со злостью один из парней, черноволосый, с лихим
чубом.
Подбородок у него раздваивался, и
нижнюю губу он старательно выпячивал, будто хотел сделать челюсть
ещё больше. Эдакий пеликан…
Единственное, что я понял из
увиденной картины – это явно не база капитов, если только ради меня
не разыграли спектакль. Я больше поверю в то, что мой мозг погиб
вслед за сгоревшим имплантом, и это остаточные галлюцинации.