- Ничего я уже не боюсь, - сказал парень, перебирая лады и
запел:
Встречал я многих, там, отца друзей, приятелей,
Сидели все они по этой же статье.
За то, что не было средь них, тогда предателей,
Не поддались они ужасной клевете.
Ах, если б слышал мой отец все их истории,
И до, чего Россию довели,
Как извращали все его теории,
Как сына губят на краю земли.
- Ну, вот слышали? Явная клевета на советскую власть и лично на
товарища Сталина, - взвился лейтенант.
- Ты мне, лейтенант, Сталина не трогай. И лично я, никакой
антисоветчины здесь не вижу.
- Что же это тогда, товарищ командир?
- Есть дурацкая песня, неизвестно кем придуманная и глупый
мальчишка, который эту песню решил спеть, чтобы покрасоваться.
- И это все? Можно я для разъяснения этого вопроса к комиссару
отряда обращусь?
- Для чего это?
- Он кадровый военный, принципиальный большевик, я думаю, на
этот вопрос у него будет другая точка зрения.
- Нет тут никакого вопроса.
- Я думаю, что есть. Разрешите написать по этому делу
рапорт?
- Эко ты миленок загнул, рапорта вздумал писать. Ты делом
докажи, чего ты стоишь, а не бумажками. Тогда к твоим словам и
другое отношение будет.
- Я с немцами сражался, я офицер - в танке горел, контужен
был.
- То, что ты дал свой танк подбить, и тебя взрывом оглушило, это
не заслуги. И то, что ты в окружении был вовсе не плюс тебе. Тебе
Родина доверила боевую машину и экипаж, а ты все это мягко говоря -
потерял. А теперь хочешь бумажками доказать, что ты лучше этого
мальчишки.
- Вот вы как заговорили?
- А что как ты, так и я. Грехи искать у людей легко. А вот
ответь мне на простой вопрос, сколько немцев ты лично убил?
- Не знаю, но, наверное, когда мы по немецким окопам из орудия
утюжили, немало.
- Значит в рукопашном бою, один на один тебе никого убивать не
пришлось. Так?
Лейтенант промолчала.
Вольский указал на Юрку и сказал:
- А этот парень троих фрицев, лично уложил.
Юрка самодовольно усмехнулся и сказал:
- Вообще-то, товарищ командир, вы ошибаетесь, не троих, а
пятерых.
- А тебе, лишенец, я слова не давал, - оборвал его Вольский.
И обращаясь к лейтенанту, добавил:
- И вчера секретную карту он у немецкого офицера добыл.
- Добыл, это значит украл? - спросил лейтенант.
Эта фраза Вольского сильно задела и он произнес:
- Все. Дело об идиотской песне закрыто. Юрку я сам накажу. А вы
товарищ лейтенант можете быть свободны.