- Нет, совсем рядом.
- Так значит Ярина, говоришь?
-Да.
Усатый полицай хватает шланг и бьет им наотмашь Юрку сначала по
лицу, потом по спине.
- Дяденька, вы чего деретесь? - кричит Юрка размазывая кровь,
идущую из носа.
- А того байстрюк. Я сам из Петровки и нет там никакой тетки
Ярины, мостка и церкви там никогда тоже не было.
- Может я что-то и со страху перепутал.
- Перепутал? За дурака меня держишь? Сейчас я тебя, если всю
правду не расскажешь, насмерть забью, - вопит усатый, лупцуя Юрку
шлангом. Когда парнишка падает на пол, полицай продолжает бить его
ногами.
- Не надо дяденька не бейте его. Я все расскажу, - кричит
Санька.
- Предатель! Фашистский прихвостень!
Так встретил Юрка приятеля. Сашку втолкнули в школьный класс,
который полицейские превратили в комнату для арестованных. Окна
были забиты досками, бурые пятна на стенах, острый запах мочи.
Парты и другая мебель из помещения вынесены. Поэтому Юрка сидел
прямо на полу. Сашка ничего не ответила на гневную тираду парня, а
просто уселась рядом.
- Всех выдал?
- А что надо было ждать, пока этот урод забьет тебя до
смерти?
- Уж лучше до смерти забил бы, чем партизан предавать.
- Да успокойся ты. Я ему сказал, что мы детдомовские. Наш эшелон
разбомбили немцы, вот нам и пришлось ходить по селам и воровать
продукты. Поэтому ты и врал.
- И что он поверил?
- Попытался проверить, правду ли я говорю.
- Как?
- Вопросы разные задавал. Спрашивал, на какой улице находился
наш детский дом. Как имя отчество Жданова.
- Ты ответил?
- Конечно. Детдом на улице Марата, а Жданова зовут Андрей
Александрович. Это же каждый знает.
- Каждый? Я вот, например не знаю.
- Куда тебе, ты ведь вместо того чтобы ходить в школу кошельки у
людей тырил.
- Ты полегче, а то схлопочешь по уху.
Они, молча, посидели минут десять. Потом Юрка спросил:
- Жрать они давать будут?
- Усатый об этом не говорил.
- Что он, вообще, говорил?
- Говорил, что будет проверять все сказанное мной.
- И что потом?
- Если все точно, то нас отправят в концентрационный лагерь как
малолетних воров.
- А если нет?
- Тогда расстреляют как пособников партизан.
- Ничего себе выбор.
- Он сказал, что это проявление немецкого гуманизма.
- Это шутка такая? Издевается, что ли?
- Нет. Лично он не расстрелял бы как пособников партизан, а
повесил. Но немцы, стараются детей не вешать.