-
Джо, это уже четвёртый по счету кандидат в шаферы, которого ты так безжалостно
забраковала. Разве данная привилегия с выбором не должна принадлежать полностью
мне? Как никак, я жених, и только мне дано моральное и прочее право решать, кто
лучше подходит на роль моего шафера на моей же свадьбе, в зависимости от моих
личных предпочтений.
-
Очень смешно! И я всё-таки надеюсь, что ты сейчас пошутил. Ты ведь пошутил,
верно?
-
Разве тебя возможно переспорить?
-
Ты же адвокат. Это твоя работа – убеждать присяжных в своей
"неоспоримой" правоте!
-
Какое счастье, что ты не мой присяжный.
-
Это тоже была шутка?
-
Конечно, милая. Что-то ты сегодня... немного на взводе.
Немного?
Спустя
почти трёхчасовой пытки-ужина с очередным кандидатом в шаферы Гаррета (а
точнее, того отрезка времени, начавшего свой отчёт в аккурат после столкновения
в ресторане с тем бородатым... питекантропом), её никак не отпускало чувство, будто
данный вечер был абсолютно испорчен. Даже более того! Безвозвратно вычеркнут из
календаря её столь степенного и идеально настроенного течения жизни. Да и кому
понравится, когда вдруг кто-то нежданно-нагадано вламывался в чёткий график
твоего распланированного на несколько лет вперёд жизненного уклада, не только в
физическом, но и в этическом смысле данного понятия?
Она
же так привыкла держать всё под своим бдительным контролем. ВСЁ! И стоит
кому-то влезть в её безупречно выстроенную пирамидку своими чёртовыми, грубыми
и грязными пальцами...
Ну,
хорошо! Допустим пальцы у него не грубые и совершенно не грязные. Но влезть-то
он всё-таки посмел!
-
Я просто переживаю за тебя, дорогой. Вернее… что ты никак не найдешь себе
шафера.
В
этот раз Гаррет посчитал целесообразным промолчать и согласиться, использовав
для ответа одну из своих безотказных улыбок, которые он частенько применял на
слушаньях и разбирательствах в залах суда.
-
Не переживай, солнышко. У меня впереди не меньше трёх месяцев. Уверен, кого-нибудь
обязательно да подберу.
Он
только что застегнул последнюю пуговку на куртке сатиновой тёмно-синей пижамы с
золотыми вензелями вышитых инициалов G&P на накладном грудном кармашке,
снял с лица небольшие "домашние" очки от близорукости, аккуратно уложил
их в футляр на прикроватной тумбочке, и только затем нагнулся к кровати, чтобы
помочь Джо убрать декоративное покрывало с поверхности идеально заправленной
постели. Движения обоих доведены до синхронного автоматизма, выработанного и
отлаженного весьма внушительным количеством дней/вечеров, прожитых вместе.