После
таких слов её должно было приложить окончательно, но!.. В голове вдруг что-то щёлкнуло
или перемкнуло, резко переключившись на иную волну осмысления. Горячая пелена
если и не сошла с глаз окончательно, то ослабила своё давление где-то процентов
на семьдесят-восемьдесят, позволив наконец-то образу этого чёртового нахала
проступить поверх перекрытой им картинки внешнего обзора (занимавшего до этого
западное крыло зала ресторана «Аркадия»).
Он
сидел на ближайшем высоком табурете всего в одном футе от её левого плеча. При
чём ему ничего не стоило чуть поддаться вперёд и сократить это ничтожное расстояние
до абсолютного ничто буквально за считанные мгновения. Хотя, едва ли в эти
секунды Джоанн думала о подобной вероятности.
Её
ротик приоткрылся. Можно считать, это у неё слегка отвисла челюсть.
Дыхание-таки перехватило, но совсем по иной причине, даже несмотря на то, что в
груди, на уровне солнечного сплетения повеяло стынущим холодом, а в голове или
сознании опять что-то перемкнуло. И, как видно, в тот момент оказалось
несколько проблематичным определить, что же именно она почувствовала. Немного
позже она назовет данный "приступ" необъяснимым наваждением,
поскольку то, что она тогда увидела должно было вызвать в ней лишь волну одной
сплошной неприязни.
Но,
увы, в нём действительно было что-то дьявольское, не смотря на присутствие в
его внешности вопиющих для Джоанн Слоун элементов, которые она так жгуче
ненавидела в представителях мужского населения планеты едва не с пелёнок, если
не считать длинных волос.
Да,
длинные, до плеч, густые, тёмно-русые с рыжеватой медью, слегка вьющиеся в
локоны на концах – единственное, что в этом напыщенном питекантропе притягивало
искушенное внимание... Ну, если не считать гладиаторской фигуры ростом не менее
шести футов с впечатляющим размахом мускулистых плеч, прокаченными руками,
обязательно обтянутых чёрным шёлком модельной сорочки с закатанными по локти
рукавами и расстёгнутым под широкой шеей на несколько пуговиц воротом. Черты
лица вроде тоже как бы имели место быть симпатичными, а может и не только имели.
Во всяком случае, глаза цепляли по любому, что в принципе, как и в первую
очередь, раздражало не меньше (а то и больше!). Слишком прямые, чайного цвета с
янтарной золотинкой, с захватывающей дух глубиной, которая впивалась в твой
взгляд ненасытным омутом смертельного болота, намереваясь затянуть тебя на
самое дно раньше, чем ты успеешь опомниться.