– Я тебя уже разжаловал в рядовые. Потому что ты – дурак. Я же тебе сказал – ты подопытная крыса. И даже президент не в силах изменить этого. Тем более что…
– Что?.. – прохрипел Рубцов.
– Он не все сказал тебе!.. – Анатолий Геннадиевич шипел, как змея. Правая рука его по-прежнему крепко сжимала плечо Рубцова. – Ты понял, рядовой Рубцов?!.. Президент передал тебе не весь текст предсказания. Этого чертового предсказания, которое неожиданно стало сбываться.
* * *
– Ну здравствуй! Зазнался, не замечаешь?! – Мацыгин, завзятый биржевик, владелец широко известной в кругах финансистов брокерской фирмы только что хлопнул по плечу проходившего мимо темноволосого человека с умным лицом и мягким взглядом, вводившим в заблуждение многих.
Его удивила реакция на его дружеский удар: поприветствованный отчаянно вздрогнул.
«Э-э, да нервишки у тебя не совсем в норме!» – подумал Мацыгин.
Казалось бы заурядное обстоятельство – кого нынче удивишь взвинченными нервами – показалось биржевику исполненным особого, зловещего смысла.
Темноволосый человек через силу улыбнулся, обнажив в улыбке кривые, заостренные зубы хищника. Он больше не казался добрым. Артур Гаспарян хоть и обладал состоянием меньшим, чем то, которым мог похвастаться Мацыгин, неустанно и вполне успешно догонял его по этому главному показателю, – единственному, имевшему ценность в их среде. Денежные счета Артурчика непрерывно увеличивались.
– Что ты так неожиданно! – пробормотал Гаспарян. – Я тебя просто не видел!.. Зачем обижаешься?
Вопреки дружеским словам он оценивающе, точно впервые увидел, с ног до головы оглядел давнего знакомого. Словно собирался купить Мацыгина целиком: приобрести вместе с дорогим костюмом, – сшит лондонским портным, но мерка снята с Мацыгина здесь, в Москве. Плюс итальянские ботинки «Зеня», которые биржевик купил этой зимой во время поездки в Милан. Галстук долларов за сто пятьдесят – неброская светло-розовая гамма, рубашка из высококачественной хлопковой материи.
– Я не обижаюсь! С тобой ссорится опасно… – Мацыгин криво усмехнулся.
Гаспаряну показалось: в этой улыбке мелькнул едва заметный оттенок презрения.
– Ты ведь у нас теперь влиятельная личность… С тобой надо дружить. Крепнешь и богатеешь на глазах.
– А тебе, признайся, завидно!.. – со злой веселостью проговорил Гаспарян и в свою очередь хлопнул знакомого по плечу.