Он принялся спешно собираться обратно в Измайловский парк.
Да, точно, все дело в информационных потоках. В Измайловском парке был какой-то давний, какой-то забытый информационный поток. В детстве, когда он был на каруселях, в его голову входила какая-то важная информация, какой-то длинный информационный поток, вереница из ноликов и единиц. Освежить ее, эту вереницу из ноликов и единиц, вспомнить можно только на каруселях Измайловского парка.
Вот он был уже вновь одет. Впрочем, вся процедура одевания заключалась единственно в том, что он опять повязал галстук и накинул пиджак. Больше ничего…
…Он приближался к преддверию Измайловского парка. Непонятно, почему до сих пор он не испытывал дикого страха от того, что ему предстояло выполнить: зайти темной ночью в парк. Здесь, на границе парка и остального города было, действительно, жутко. Фонари, которые тут и там горели у входа в парк, только усиливали атмосферу гибельного мрака, которая исходила от чащи деревьев, раскачавшихся под ударами сильного ветра.
Больше всего Не-Маркетинга в этот момент беспокоило не то, как он войдет в парк, а то, что кто-то может сейчас смотреть на него и думать: интересно, с какой же это целью может этот человек в коричневом костюме и галстуке двигаться в сторону темного ночного парка?!..
Напряжение в голове Не-Маркетинга нарастало. Он подходил к парку все ближе, ближе…
Вот он уже шел по парку. Было пустынно, но совсем не темно, впрочем, он шел по центральной аллее, и здесь было много фонарей. Но уже по сторонам этой центральной аллеи было черным-черно, густые заросли кустарников и ветви деревьев не пускали свет фонарей туда, где заканчивался асфальт.
Напряжение в голове Не-Маркетинга становилось все сильнее и сильнее. Теперь только один информационный поток входил в него с огромной скоростью, – он состоял уже не из нулей и единиц, а одних лишь жутких единиц страха. Но Не-Маркетинг держался, он понимал, что это только начало, только главная аллея, только совсем недалеко от входа в парк. Он не смог совладать с собой и обернулся: точно так же, как и когда он бежал из глубины парковой чащобы к выходу, теперь, когда он шел от входа в глубину парковой чащобы, позади высился ярко освещенный белый прямоугольник гостиничного корпуса. Там сейчас должны быть приехавшие на съемки телепередачи мальчишка-беспризорник, приемная дочь дальних родственников коллеги, что был сегодня одет в темно-синий пиджак и серые брюки – Маркетинга, там могли быть знакомый незнакомец и подросток, что ел возле станции метро горячую сосиску с булочкой, там могли быть и его родители.