— Вопрос в том, — продолжила девушка,
— сможем ли мы удержать приз и что станем с ним делать.
— Разве это проблема? — искреннее
удивление в голосе.
— Более чем. Есть такие куски,
которыми сложно не подавиться. — Легкая улыбка, затем угловатое
подростковое лицо вновь застывает в каменной неподвижности. Только
в глубине зрачков изредка отражаются красноватые отблески.
Возможно, пламени, возможно, нет. — Я опасаюсь последствий.
— То есть ты сомневаешься?
Существо с внешностью подростка и
старыми глазами медленно покачало головой.
— Нет. Просто игра пойдет сложнее, ставки выше, крови будет
больше. Впрочем, — она мрачно улыбнулась, обнажив длинные
белоснежные клыки, — нам ведь не привыкать?
Ночью мало кто путешествует. Лошади
не видят дороги под ногами, пугаются криков ночных птиц, всадник
может не заметить протянувшейся ветки и удариться головой, дикий
зверь нападет… Да мало ли. Опытные купцы и возничие даже за большие
деньги откажутся тащиться куда-то в темноте. Они составят фургоны в
кольцо, дадут корма лошадям, обнесут стоянку кругом с дедовским,
пришедшим еще из тех времен, наговором и всю ночь проведут
в полудреме, положив рядом оружие. Даже здесь, в считающихся
безопасными центральных землях Талеи.
Королевством Талея стала при деде
нынешнего правителя. Вскоре после того, как подчинила себе
последний кусок земли, прежде принадлежавший королевству Сальватия.
Арфан Первый решил, что правитель крупнейшего в регионе государства
не может называться просто «великим герцогом» и, так сказать,
привел свой юридический статус в соответствие с реальностью. Он же
установил новую систему феодальных связей. Теперь его вассалами
первого ранга являлись не только четыре бывших графа, получивших
титулы владетельных князей, но и князья крови — родные братья
правителя. Правда, в обыденной речи первых именовали герцогами, а
вторых называли удельными князьями. Статус у кровнородственных
вассалов считался немного повыше, зато доверяли им значительно
меньше. Хотя почти все крупные и богатые города с населением более
десяти тысяч человек принадлежали именно правящей семье.
Исключением являлся только Ласкарис. Владение герцогов Лашей
изначально являлось крепостью, выстроенной для предотвращения
набегов из степи, но благодаря удобному расположению и росту
торговли превратилось в нечто большее и сейчас претендовало на
звание третьей столицы страны.