– Б-р-р! Каким же садистом надо быть, чтобы вот так убить человека!
– Шесть колотых ран! И все в грудь и переднюю часть тела.
– Стоп! Значит, Леша видел своего убийцу! Видел, как тот к нему приближается.
– Почему же он не оказал ему сопротивления?
Это в самом деле было странно. И наводило на одну-единственную мысль.
– Кажется, Леша не ожидал нападения.
– Но кто же на него напал?
– Если Горыныч отпадает, то кто?
– Майя Генриховна?
Кира изумилась. С чего Лесе пришла в голову такая нелепая мысль?
– Потому что она явно влюблена в Горыныча, – попыталась объяснить Леся. – Вот и постаралась для него.
– А это идея! – воодушевилась Кира. – Эта Майя мне показалась весьма коварной дамой.
– Но ведь речь идет об убийстве.
– Да. Могла ли она его совершить?
– Ты имеешь в виду моральный аспект?
– Нет. Морально мы все не ангелы. Я имею в виду, чисто физически. Могла?
– Страусы – это ее вотчина, – произнесла Леся. – Она много времени должна проводить возле их загона.
– Да! Притиснула бедного мальчика в углу. И ткнула его чем-то острым.
– Шесть раз подряд? И он не сопротивлялся?
– Возможно, первый удар уже был смертельным.
– А потом Майя быстро переоделась – ведь на одежде должны были остаться пятна крови – и, никем не замеченная, бросив окровавленную одежду, помчалась скандалить по поводу очередного ЧП возле загона с ее обожаемыми страусами?
– Ну-у-у…
Кира припомнила, как выглядела Майя Генриховна, когда они с Диной подбежали к загону со страусами. Женщина выглядела сердитой, даже злой. Но при этом ее волосы были тщательно уложены. На лице был свежий грим. Да и ее сценический костюм отличался такой сложностью, что просто так, без посторонней помощи его было ни снять, ни надеть. Выходило, что у Майи Генриховны имелся еще и сообщник или сообщница, которая и помогла дрессировщице снять испачканную кровью одежду и облачиться в другой костюм.
Все это было слишком сложно. И требовало много времени. А его у Майи Генриховны как раз и не было.
Так что с большим сожалением, но подруги были вынуждены отказаться от мысли записать пожилую дрессировщицу страусов в убийцы.
– Кто еще?
Кира пожала плечами:
– Кто угодно. Весь цирк. Все работники. Все артисты. Даже случайно забредшие граждане вроде нас с тобой могли это сделать.
– Так не пойдет, – покачала головой Леся. – Нужно отталкиваться не от того, кто мог это сделать. А от того, кому было это нужно.