– Ничего не говори этим ублюдкам, – предупредил я ее. – Любое лишнее слово, и у нас – куча проблем.
– Я уже поговорила с одним, – ответила она. – Он постучался в дверь и сказал, что его зовут Боб Эйрум.
– Все хорошо, – сказал я. – Боб – нормальный парень.
– Только это был не Эйрум, – уточнила моя невеста. – Это был тот самый придурок из «Нью-Йорк пост», которого мы встретили в Лас-Вегасе.
– Никому больше не открывай дверь, – сказал я. – Это Марли. Скажи ему, что я заболел. Что меня сняли с самолета в Хило. И ты не знаешь имени доктора.
– А что говорить про соревнования?
– Об этом не может быть и речи, – ответил я. – Мы оба больны. Оба! Скажи им, чтобы оставили нас в покое. Внимание публики и прессы нас доконало.
– Ты идиот, – констатировала моя невеста и задала новый вопрос: – Что ты разболтал этим людям?
– Я? Ничего. Это все Уилбер. Совсем не умеет держать язык за зубами.
– Он, кстати, звонил, – сказала она уже спокойнее. – Приедет на своем лимузине, чтобы забрать нас на вечеринку.
– Какую такую вечеринку? – спросил я и жестом привлек внимание Скиннера. – Сегодня вечеринка, посвященная Марафону, что ли? – шепотом спросил я его.
Скиннер засунул руку в один из своих многочисленных карманов и вытащил лист белой бумаги.
– Вот программка, – ответил он. – Да, это приватное сборище в доме доктора Скаффа. Ужин и коктейли для бегунов. Мы приглашены.
Я снова поднес трубку к уху.
– Какой у нас номер комнаты? – спросил я. – Через минуту буду. Там точно намечается вечеринка. Не пропусти лимузин.
– Ты бы лучше поговорил с Ральфом, – сказала моя невеста. – Ему очень плохо.
– Ну и что? – отпарировал я. – Он же артист!
– Ты негодяй. Тебе не мешало бы заботливее относиться к Ральфу. Он прилетел из самой Англии, да еще жену с дочерью привез, и все – только потому, что ты просил его приехать.
– Не беспокойся, – ответил я. – Он получит то, за чем приехал.
– Что? – завопила она. – Ты, вонючий пропойца! Немедленно пошли подальше этого маньяка, своего приятеля, и отправляйся к Ральфу. Ему совсем плохо!
– Это ненадолго, – ответил я. – Не успеет Марафон закончиться, как Ральфа можно будет отправлять багажом.
Моя невеста бросила трубку, а я повернулся к бармену:
– Сколько тебе лет?
Бармен напрягся, но промолчал.
Я улыбнулся.
– Ты, наверное, меня не помнишь, – сказал я. – А я был губернатором.