Я предложил ему «Данхилл», но он отказался. Потом, взглянув на нас, спросил:
– Губернатором чего?
Скиннер быстро встал и, обратившись к бармену, проговорил:
– Ну-ка, выпьем за старые добрые времена! Этот джентльмен был губернатором Американских Самоа лет десять, а может быть, и двадцать.
– Я его не помню, – отозвался бармен. – Тут много всякого народа ходит.
Скиннер рассмеялся и хлопнул на стойку бара двадцатидолларовую бумажку.
– Все это дерьмо, – сказал он. – Мы врем, чтобы жить, но мы ведь приличные люди, не так ли?
Скиннер перегнулся через барную стойку и пожал руку бармену, который был счастлив, что мы наконец отваливаем. По пути в вестибюль Скиннер протянул мне отпечатанную на ротапринте копию программы Марафона и сказал, что встретит нас на вечеринке. Радостно помахав мне на прощание рукой, он просигналил мальчишке посыльному, чтобы тот пригнал его машину.
Спустя пять минут, все еще пребывая в ожидании лифта, я услышал металлический рев скиннеровского «понтиака», который выехал на дорогу за отелем. Вскоре шум дождя поглотил шум мотора. Подошел лифт, и я нажал кнопку последнего этажа.
Когда жена Ральфа ввела меня в его номер, с ним работала массажистка, пожилая японка. Восьмилетняя дочь Ральфа сидела, злобно уставившись в телевизор.
– Постарайся не расстраивать его, – предупредила меня Анна. – Он думает, что сломал себе спину.
Ральф лежал в спальне на каучуковом мате и жалобно стонал, в то время как старая карга долбила его по спине. На буфете стояла бутылка скотча, и я налил себе выпить.
– Что это был за жуткий бандит в кафе? – спросил меня Ральф.
– Да это Скиннер, – ответил я. – Наш менеджер в Марафоне.
– Что? – взорвался Ральф. – Ты сошел с ума? Он же наркоман. Ты слышал, что он мне сказал?
– О чем?
– Ты все слышал! – вопил Ральф. – Он сказал про «белую смерть».
– Ну и дал бы ему немного! – отозвался я. – По-моему, ты поступил невежливо.
– Это все твоя работа, – зашипел Ральф. – Это ты его притащил ко мне.
Ральф упал на каучук, закатив глаза и оскалившись в гримасе, вызванной очередным болевым спазмом.
– Черт бы тебя побрал! – простонал он. – Все твои приятели – больные люди, а теперь ты еще и с грязным наркоманом сошелся.
– Да успокойся ты, Ральф, – сказал я миролюбиво. – Они тут все наркоманы. Нам повезло, что мы встретили хорошего. Скиннер – мой давний друг. К тому же он аккредитованный фотограф Марафона.