Но ничто не дается даром. Человек продолжает оставаться заурядным творением природы, как инфузория туфелька или овцебык, хотя и претендует на лидерство. Биология никуда не делась. Ничего нельзя приобрести, не утратив, и история рода Homo – лучшее тому подтверждение. Восстав против диктата естественного отбора, человек выставил преграды на пути биологической эволюции. И что получилось? Человек, отгородившись культурой от природы, вышел каким-то нелепым. Не венец творения, а форменный маргинал.
Не будем нагружать слово «маргинал» отрицательной коннотацией. Латинское marginalis означает всего-навсего «крайний, находящийся на краю». (Античная традиция выработала своеобразный литературный жанр – маргиналии, охотно подхваченный просвещенными европейцами в Новое время. Маргиналии – это пометки, примечания на полях книги или рукописи.) Английское marginal означает практически то же самое – «маргинальный, находящийся на краю чего-либо, предельный».
Хотя феномен маргинальности сопровождал человечество на протяжении всей его истории, европейская наука заинтересовалась этим явлением сравнительно поздно. Понятно, что любое сообщество существует не в безвоздушном пространстве и вынуждено инкорпорировать чужаков, даже тех, кто не разделяет его «осевых» ценностей. Смена идентичности – процесс болезненный и растянутый во времени. Вот почему иммигранты, как правило, предпочитают жить «на краю», пополняя ряды неудачников с низким социальным статусом.
Понятие о «маргинальном человеке» ввел в научный обиход в 1928 году американский социолог Роберт Эзра Парк (1864—1944), занимавшийся проблемами иммигрантов, наводнивших Соединенные Штаты в начале XX столетия. Люди, бурным потоком хлынувшие в Новый Свет на рубеже веков, оказались неспособны преодолеть кризис идентичности и пребывали в полной растерянности, полагая себя брошенными на произвол судьбы. Не желая расставаться с традиционными ценностями и одновременно не принимая чуждых стереотипов поведения, пришельцы выпадали из всех и всяческих рамок. Не сумев как следует прибиться к чужому берегу, они уже в значительной степени успели растерять интимные связи с неподвижным каноном отцов, поэтому косная община отторгала их, как инородное тело. По мнению Парка, такая своеобразная межеумочность как раз и порождает особый социально-психологический тип промежуточного, маргинального человека, который не знает, как себя вести, каким быть и на что опереться.