Азар удовлетворённо улыбнулся и мысленно сделал пометку выписать помощнику премию.
***
Дома он оставил Эмму в гостиной, а сам поднялся наверх в поисках девушки. Он ожидал, что она будет отдыхать после нервного приема, который, это было видно, дался ей непросто. Но воробушек отыскался в кабинете, рядом с компьютером. Вид при этом у нее был как у попавшегося на лакании сметаны котенка.
«Надо будет выяснить, что это она там смотрела».
Обезболивающее с капелькой успокоительного, которое он подсунул ей на приеме, судя по всему, уже закончило свое действие. От того, как скривилось лицо Даниилы при движении ногой, что-то неприятно шевельнулось в душе.
Пришлось взять девушку на руки. И вовсе не потому, что ему было жалко ее, по крайней мере, он искренне пытался себя в этом убедить. Просто так быстрее всего можно было спустить ее вниз.
И он совсем не думал о сказанном Эммой в больнице, о том, что неизбежно должно будет между ними случиться.
Воробушек неожиданно не стала язвить или сопротивляться. Просто доверчиво прильнула к его груди, утыкаясь куда-то в плечо. А потом подняла на него большие глаза цвета дождя. Неправильные глаза. Неправильный взгляд.
Она не должна была так смотреть на него. Она должна если не ненавидеть, то хотя бы бояться.
— Спасибо, что позвали травматолога… — сбивчиво произнесла она, ломая этот момент.
Азар прокашлялся, наконец, вспоминая, куда вообще несет девушку. И о том, что они не одни в доме, внизу ждет врач:
— Не травматолог. Гинеколог.
— Что?!
Девица чуть не выпрыгнула у него из рук, сразу напомнив о своем дурном характере.
— Какой еще гинеколог? У меня же нога болит.
— Не дергайся, не то уроню тебя, — недовольно рыкнул он, чуть добавляя силу зверя в свой голос.
На самом деле он врал — упасть ей не грозило. Но на Даниилу его утробный рык произвел впечатление. Она присмирела, хоть и не жалась больше так доверчиво.
— Это типа все равно? — тем временем не унималась воробушек, уже не делая попыток освободиться. — Нет, я не против. Странно, конечно, но ладно. Что ногу показать, что кое-чего повыше… Хотя, может, у вас, у оборотней, разницы и нет. Третья нога, так сказать… только люди, они чуть по-другому устроены.
— Замолчи.
Он смерил ее тем взглядом, с которым обычно сообщал подчиненным о лишении премии за проступки. Вот только подчиненные после этого не надували обиженно пухлые губки и не сверкали сердито глазами.