Протяжный, многоголосый вой раздался на этот раз совершенно отчетливо. Что-то впереди заметалось, донеслось испуганное ржание. Илуге несся со всей возможной скоростью, почти полностью положившись на инстинкты лошади. Наконец, он различил смутный силуэт, и одновременно до него донеслось глухое мычание, – должно быть, волки обложили корову, и Менге пытается их отпугнуть.
Он уже подъехал достаточно, чтобы видеть их даже в темноте. Темный силуэт – лошадь Менге, отчаянно вертелась на месте, в то время как пастух осыпал ударами своего дубового посоха волков, пытавшихся вцепиться ей в брюхо. Лошадь визжала и взбрыкивала. Ошалевшая от страха, она может понести в любой момент. Немного позади высилась темная громада, в которой Илуге безошибочно признал Чугуша – предводителя и самого отвратительного представителя коровьего племени, какое только можно себе представить. Громадный черный бык, убивший в прошлом году пастуха-раба, пытавшегося заставить его свернуть с намеченного пути, и порвавший бок не одной излишне неповоротливой лошадке… И это его Менге собирается спасать? Эта черная скотина сама кого хочешь на рога нанижет! Вон, сопит и роет землю копытом…
В этот момент какой-то молодой волк наскочил на Чугуша сбоку. Бык взревел, крутанулся на месте, и хищник отлетел со вспоротым брюхом. Ошалевшее от боли и ярости животное и не подумало остановиться, с размаху налетев на лошадь Менге. Раздался пронзительный, нечеловеческий визг, полный боли. Лошадь рухнула, увлекая за собой всадника. Бык взревел, ошарашенно мотая окровавленными рогами. И Илуге понял, что Менге, должно быть, придавило.
Нечленораздельный крик вырвался у него. Илуге вытащил свой собственноручно сплетенный из добротных узловатых ремней кнут, властно щелкнул им и огрел быка со всей яростью, на которую был способен. В вопле, который издал Чугуш, ярости, напротив, совсем не было. Он только прянул вбок, и затих, словно заполошная женщина, которую окатили ведром холодной воды.
И в этот момент Илуге понял, что падает. Двое волков повисли на боках у его коня. Тот взвился на дыбы, резко вскинул задом, стряхивая волков… и Илуге, который далеко выдался вперед со своим кнутом. Илуге скатился на землю кубарем и тут же вскочил – падать с лошади ему доводилось не раз и не два, особенно если попасть на необъезженную. Бывало, что он хватал коня за гриву и вскакивал ему на спину обратно раньше, чем тот успевал отпрянуть. Но не сейчас. Сейчас, подстегнутая страхом и болью, лошадь оставила его в темноте и с ржанием унеслась.