Идея была не самой плохой, тем более что других и не было. Они проделали все так, как было задумано, – спустились вниз по распадку, выпрыгнули из машины, и сине-черный фургон самостоятельно двинулся дальше по лесной дороге. Впереди пологий склон, за ним примерно в полукилометре – лес. И тишина.
– Бегом в лес, – шепотом приказал Гранд.
И вдруг лица им опалило сухим жаром. Деревья за их спинами вспыхнули, трескучее пламя разлетелось в обе стороны с нереальной быстротой, и тут же грохнул взрыв. Фургон взорвался – вместе с пулеметом, гранатами, радарами и приборами, призванными разгадывать тайны «мобилей». Они остались на пустынной дороге – три человека, три автомата, не так уж много патронов, и портативная рация, на всякий случай прихваченная Грандом.
– Перебежками, до леса! – крикнул Гранд. – Достал все же, сволочь! Но и мы его заперли тут. Не уйдет!
Они побежали. За спиной гудело пламя, рушились пылающие сосны. Они бежали и успели пробежать ровно половину расстояния, отделявшего их от деревьев. Там, куда они стремились, застрочили автоматы и очереди вспороли землю. Они залегли. Пожар прекратился так же необъяснимо, как и начался. Из того леса, куда они не добежали, появилась группа человек в двадцать в пятнистых маскировочных куртках и касках и, стреляя на ходу, в рост двинулась к оперативникам.
– Это же наши! – вскрикнул Гранд. – Нужно как-то объяснить…
– Парень, ты глупеешь на глазах, – плюнул Бронтозавр. – Какие там, к дьяволу, наши… Переиграл он нас, хамелеон чертов. Радируй!
Гранд включил рацию, но из динамика рвался лишь адский вой, свист и щелканье – помехи на всех диапазонах.
Двадцать автоматов у противника. По три магазина на человека – у них, да еще одна-единственная граната. Расклад боя был ясен, как теорема Пифагора, достаточно вспомнить известную формулу, гласящую, что нападающий теряет в три раза больше людей, чем обороняющийся. Отсюда следовало, что, потеряв даже половину своих фантомов, «мобиль» разделается с группой.
Гранд передернул затвор. Виола подползла ближе, ее плечо коснулось его плеча, и тоскливая грусть стала не такой беспросветной.
– А ведь не так уж и плохо, – печально улыбнулась она, – они жили недолго и умерли в один день…
– Ну, поехали? – сказал Бронтозавр. Затрещали три автомата – «двойка» приняла бой.