– А ничего, – сказал Лесли. – Я полицейский, понимаете? Человек погиб, и нужно доискаться, что его погубило. Вы говорите, фокусы с четвертым измерением? Пусть так. Но именно эти фокусы вызвали смерть человека. Что они могут вызвать еще? В любом случае мой долг однозначен: сделать так, чтобы ничего подобного не повторилось. Я просто не могу углубляться в раздумья об эпохальном значении происходящего, пока в столе у меня лежат снимки изуродованного трупа. Вы только поймите меня правильно…
– Я понимаю, – сказал Савин, – я не имею права вас упрекать или что-то советовать… И не об этом нам надо думать, а… Вы догадываетесь о чем?
– Да, – сказал Лесли. – Нужно найти тех, кто нам поверит. А где у нас доказательства? Нам поверит только тот, кто испытает на себе то, что пришлось испытать нам. Существует инерция мышления и прочие милые вещи… – Он буркнул под нос что-то по-гэльски. – Вы рискнете позвонить в свою контору и рассказать о повозке, о зверях и прочих здешних чудесах, имея в доказательство только монеты да еще этот диск? – Он кивнул на проектор. – Ни смерть Мак-Тига, ни даже монеты ваши никого ни в чем не убедят. Ну как, рискнете?
– Нет, – сказал Савин. – Журналисты – самый недоверчивый народ на свете.
– Полицейские тоже, – грустно улыбнулся Лесли. – Между прочим, прелестная Диана, когда я пытался вызвать ее на откровенность и, очевидно, рассердил, спалила бумаги у меня на столе. Двинула пальцем, и бумаги сами собой вспыхнули… Вы поверили бы часов десять назад?
– Нет, – сказал Савин.
– Что вы о ней думаете?
– У меня сложилось впечатление, что и она ничего особенного не знает, – осторожно сказал Савин. – Пользуется чем-то, чем оказалась в состоянии воспользоваться, и все. Мы с вами пользуемся всевозможными техническими новинками, но не сможем рассказать, как они устроены и почему работают.
– Вот видите. И никто нам не поверит, пока мы не раздобудем что-то такое, что-то… – Не найдя слов, он постучал кулаком по столу. – Человечество тысячи лет купалось во лжи, создало массу профессий и общественных институтов, чтобы оградить себя от вранья, – пробирные палаты, полиция, нотариат. Да и вы тоже. – Он покосился на Савина. – Вы ведь в некотором роде тоже… нотариусы, заверяющие подлинность информации. И сидим теперь, ломаем головы, а против нас – многовековая привычка не верить на слово, просто на слово…